Житие

Житие архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого)

Марущак Василий, протодиакон.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Наступила оттепель, закончилась семидесятилетняя апокалипсическая зима

воинствующего безбожия, и многое сейчас представляется и видится по-

другому. Совсем не так, как в ближайшем прошлом.

Все яснее и отчетливее проступает среди хаоса событий и различных

страстей дня сегодняшнего величие и красота Русской Православной Церкви.

За годы жесточайших гонений, невиданных за всю историю христиан-

ства, она не только не поблекла, но засияла неотмирным светом

Божественной любви, явленной нам через неисчислимый сонм мучеников,

исповедников и подвижников, сохранивших верность Христу и Его Церкви

до конца.

По убеждению древних римлян, именно верность (fides) — то самое

качество, которое отличало их от варваров. Пожалуй, то же чувство —

верность но в данном случае Христу, Церкви, православной традиции,

отличало многих христиан в жуткие годы, пережитые нашей Родиной,

когда слабых решительных пытались прельстить чечевичной похлебкой

псевдонаучных теорий, а сильных и мужественных уничтожить и в

конечном итоге замолчать, скрыть их подвиг веры и мученичества от мира.

Именно в такой верности мы нуждаемся сегодня, и сегодня более, чем

когда-либо.

Слава Богу, мы можем пожаловаться на что угодно, но только не на

отсутствие примеров и образов спасения. Слава Богу, хотя мы и лишены в

настоящее время многого, но только не милости Божией и даров Святого

Духа.

Сейчас мы должны пробудиться для таинственной жизни в Церкви,

ощутить иное качество Бытия, приобрести уверенность и единство во

Христе Иисусе. И что может быть для нас драгоценней подвига мучеников

и исповедников?..

Работа протодиакона Василия Марущака является интересным и ценным

опытом исследования жизни уникальной личности — архиепископа (Войно-

Ясенецкого), выдающегося архиерея и врача. Жизненный опыт человека,

погруженного во Христа и в то же время не чуждого подлинно научного

мировоззрения, преданного Церкви, но продолжающего жить

общественными интересами, трудно переоценить. В наше время многое

переменилось, но соблазны, ложь и насилие остались. Они стали другими,

но не менее опасными для человеческой души. Жизнь Владыки помогает

понять, что бесполезно бороться со следствиями, не зная их тайн и

глубинных причин. Соблазнам надлежит прийти в мир, и даже праведники

будут искушаемы, как мы знаем из Священного Писания, и оттого мы не

должны забывать, что в духовной жизни перемирия с диаволом не бывает.

Идет постоянная и ожесточенная борьба за человеческие души, за

вечность и спасение.

Владыка Лука причислен к лику святых. Это есть призвание к новому

служению, но уже в качестве небесного заступника, имеющего особое

дерзновение молиться пред Престолом Божиим о своей земле и народе. И

мы в свою очередь преклоним колени своего сердца перед величием этого

Архиерея.

Святость есть самоценность и самоцель, она не подлежит никакому

«использованию», ни для каких целей, так как сама является целью.

Святость-это «ценность в себе». И наша радость в том, что духовная

ценность не может укрыться, так же как град, стоящий на верху горы,

(Мф. 5,14). Прославляя святого, мы реально участвуем в его славе.

Протоиерей Николай Доненко

ДЕТСКИЕ И ЮНОШЕСКИЕ ГОДЫ

Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий родился 27 апреля 1877 года в

Керчи в семье провизора. Род Войно-Ясенецких, довольно древний, известен

VI столетия [32,939]*, и его представители служили при дворе польских и

литовских королей. Но постепенно род обеднел, и уже дед Валентина

Феликсовича жил в Могилевской губернии в курной избе, ходил в лаптях,

правда, имел мельницу. Сын его, Феликс Станиславович, решив выбраться

из деревенской глуши, получил образование и стал провизором. Но аптека,

владелец которой Феликс Станиславович был в течение двух лет, больших

доходов не приносила. Он перешел на государственную службу и до самой

смерти остовался служащим.

В конце восьмидесятых годов Войно-Ясенецкие переехали в Киев и обосно-

вались в центре города, на Крещатике. Семья состояла из семи человек:

отец, мать, две дочери и трое сыновей. Религиозная атмосфера в семье была

своеобразной. Феликс Станиславович, ревностный католик, был человеком

тихим и своих взглядов детям не навязывал. Семейные отношения в доме

определяла мать, Мария Дмитриевна (до замужества Кудрина). Она

воспитывалась в православных традициях, и вера ее выражалась в добрых

делах, которые она творила во славу Божию. Мария Дмитриевна регулярно

передавала домашнюю сдобу для арестованных в тюрьму, устраивала

возможность заработать арестантам, посылая им, к примеру, для перетяжки

матрацы. Когда началась первая мировая война, в доме постояннл

кипятилось молоко, которое отправлялось раненым воинам. Но живое

религиозное чувство Марии Дмитриевны было жестоко травмировано одним

неприятным случаем. Справляя поминки по умершей дочери, она принесла в

храм блюдо с кутьей и после панихиды случайно оказалась свидетельницей

дележа ее приношения. После этого она более никогда не переступала

порога церкви.

«Религиозного воспитания я не получил, и если можно говорить о наслед-

енной религиозности, то, вероятно, я унаследовал ее главным образом от

очень благочестивого отца», — писал в мемуарах, уже на склоне лет,

архиепископ Лука. На формирование его веры повлияла, несомненно,

близость такого уникального центра Православия, как Киево-Печерская

Лавра. Церковная жизнь, бившая здесь ключом, обилие богомольцев,

вереницей шедших на поклонение киевским святыням, — все это давало

богатую пищу для размышлений юноши. О том, что его духовный мир

строился, как на прочном камне, на святом Православии, говорит такой

факт.

Некоторое время Войно-Ясенецкий увлекался идеями толстовства. Он даже

написал 30 октября 1897 года письмо Л.Н. Толстому с просьбой повлиять на

свою суровую мать, которая противилась его стремлению стать толстовцем.

Валентин просил разрешения у графа приехать в Ясную Поляну и жить под

его присмотром [27,47]. Но на счастье, в руки юноши попала книжка Л.

Толстого «В чем моя вера?». Он внимательно изучил ее и понял, что

толстовство есть не что иное, как издевательство над Православием, а

Толстой — еретик, безмерно далекий от истины.

Истинное понятие о христианской вере Валентин Войно-Ясенецкий полу-

чил, усердно прочитав Новый Завет, подаренный ему директором гимназии

при получении аттестата зрелости. Многие места этой святой книги произве

ли неизгладимое впечатление на юношу [2,13].

С детских лет у Валентина обнаружились способности к рисованию.

Параллельно с гимназией он заканчивает Киевское художественное

училище. О сложных раздумьях, метаниях в выборе жизненного пути писал

сам святитель Лука: «Влечение к живописи было у меня настолько сильным,

что по окончании гимназии я решил поступить в Петербургскую Академию

художеств. Но во время вступительного экзамена тяжело задумался о том,

правильный ли жизненный путь избираю. Недолгие колебания кончились

тем, что я признал себя не вправе заниматься тем, чем мне нравится, и

обязан заняться тем, что полезно для страдающих людей. Из Академии я

послал матери телеграмму о желании поступить на медицинский факультет,

но все вакансии были уже заняты, и мне предложили поступить на

естественный факультет с тем, чтобы позже перейти на медицинский. От

этого я отказался, так как у меня была большая нелюбовь к естественным

наукам и ярко выраженный интерес к наукам гуманитарным, в особенности

к богословию, философии, истории. Поэтому я предпочел поступить на

юридический факультет и в течение года с интересом изучал историю и

философию права, политическую эконом] и римское право» [2,10].

Любовь к живописи привела его в частную школу профессора Книрра в

Мюнхене. Проучившись там короткое время, он вернулся в Киев. «Можно

было поступить на медицинский факультет,- пишет Владыка в мемуарах,- но

опять меня взяло раздумье народнического порядка, и по юношеской

горячности я решил, что нужно как можно скорее приняться за практически

полезную для простого народа работу. Бродили мысли о том, чтобы стать

фельдшером или сельским учителем, и в этом настроении я отправился к

директору народных училищ Киевского учебного округа с просьбой

устроить меня в одну из школ. Директор оказался умным и проницательным

человеком; он высоко оценил мои народнические стремления, но очень

энергично отговаривал от того, что я затевал, и убедил поступить на

медицинский факультет. Это соответствовало моему стремлению быть

полезным для крестьян, так плохо обеспеченных медицинской помощью, но

поперек дороги стояло мое почти отвращение к естественным наукам. Я все-

таки преодолел это отвращение и поступил медицинский факультет

Киевского университета» [2,13-14].

УНИВЕРСИТЕТ. НАЧАЛО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Итак, в 1898 году Валентин Войно-Ясенецкий стал студентом Киевского

университета имени святого князя Владимира. Скоро его избрали старостой

курса, что было выражением особого доверия со стороны однокашников.

нажды в группе произошел инцидент — в пылу ссоры один студент ударил

другого по щеке. Войно-Ясенецкий вступился за оскорбленного сокурсника.

Всегда чуткий к чужому страданию и боли, он вставал на сторону слабого,

протестуя против насилия и несправедливости. Учился юноша в

университете хорошо и неожиданно для самого себя увлекся анатомией. То,

что многих от медицины отпугивало, привлекло его более всего. «Умение

весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к

анатомии… Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и

хирургии» [2,14]. Оканчивая университет осенью 1903 года, он заявил о том,

что хочет быть всю жизнь участковым земским врачом. «Я изучал медицину

с исключительной целью: быть всю жизнь деревенским, мужицким врачои,

помогать бедным людям», — писал он потом в своих мемуарах. Но грянула

русско-японская война. В составе медицинского отряда Красного Креста

Войно-Ясенецкий выехал 30 марта 1904 года на Дальний Восток. Отряд

расположился в Чите. Здесь-то и началась практика хирурга-врача. Главный

врач поручил молодому выпускнику заведовать хирургическим отделением

и не ошибся: операции, проводимые Валентином Феликсовичем, были

сложными и проходили безупречно, неудач не было. Он сразу же стал

оперировать на костях, суставах и черепе. Сказывался его пристальный

интерес к топографической анатомии. Здесь же, в Чите, произошло еще одно

важное событие в жизни Войно-Ясенецкого: его женитьба на Анне

Васильевне Ланской, дочери управляющего поместьем на Украине. Анна

приехала в Читу с тем же отрядом Красного Креста, будучи сестрой

милосердия. В госпитале ее называли «святой сестрой». Два врача просили

ее руки, но она отказала, потому что дала обет безбрачия. Решив выйти

замуж за Войно-Ясенецкого, она нарушила этот обет. «В ночь перед

венчанием в церкви, построенной декабристами, она молилась перед иконой

Спасителя. Вдруг ей показалось, что Христос отвернул Свой лик и образ Его

исчез из киота. Это было, по-видимому, напоминанием о ее обете, и за

нарушение его Господь тяжело наказал ее невыносимой, патологической

ревностью» [2,16-17].

Вскоре после свадьбы молодые переехали в небольшой уездный городок

Ардатов Симбирской губернии, где Валентину Феликсовичу поручили

заведовать больницей. Работы было много, и молодой хирург почувствовал,

что выбивается из сил; семья перебралась в село Верхний Любаж

Фатежского уезда Курской губернии. Но слава о замечательном хирурге уже

распространилась так далеко, что у порога небольшой сельской больницы

выстраивались посетители не только из близлежащих мест, но даже из

соседней губернии. Особенно запомнился ему трогательный случай с одним

молодым нищим, слепым, которому доктор вернул зрение в результате

замечательно проведенной операции. Прозревший собрал слепцов со всей

округи, и они длинной вереницей выстроились перед больницей в ожидании

врачебной помощи.

Городская управа перевела Войно-Ясенецкого в уездный городок Фатеж,

но и оттуда вскоре пришлось уехать, так как Валентин Феликсович однажды

отказался прекратить прием больных, находящихся у дверей его кабинета,

чтобы срочно явиться на вызов исправника. Конечно же, председатель упра-

вы добился увольнения независимого доктора. Но тем не менее на протяже-

нии всей жизни для него все пациенты были равны, и самое высокое положе-

ние в обществе не давало каких-либо преимуществ в лечении. Он одинаково

доброжелательно и внимательно осматривал и лечил и простого мужика из

глухой сибирской деревни, и видного чиновника. Неизменно строго

относился доктор лишь к воинствующим безбожникам, болезни которых он

считал карой Божьей за их грехи противления.

Из Фатежа Войно-Ясенецкий направился в Москву для работы над

дисертацией. В земских больницах хирургу приходилось сталкиваться с

проблемами обезболивания при операциях. Бывали случаи тяжелых

осложнений после применения общего наркоза, и молодой врач стал искать

новые пути в анестезии. Книга немецкого хирурга Генриха Брауна «Местная

анестезия, ее научное обоснование и практические применения» стала для

него источником вдохновения и толчком к собственным разработкам. «Я с

жадностью прочел ее, и из нее впервые узнал о регионарной анестезии,

немногие методы которой весьма недавно были опубликованы… У меня

возник живой интересес к регионарной анестезии, я поставил себе задачей

заняться разработкой новых методов ее» [2,18].

Итак, явившись в Москве к Петру Ивановичу Дьяконову, крупному

ученому, основателю журнала «Хирургия», Войно-Ясенецкий выразил

желание работать в его клинике для сбора материала по теме «Регионарная

анестезия Получив разрешение, Валентин Феликсович напряженно и

плодотворно трудился — несколько месяцев он препарировал трупы в

Институте топографической анатомии, оттачивая методы и технику

регионарной анестезии., изучения вариантов обезболивания тройничного

нерва пришлось исследовать триста черепов. Вот что он пишет в письме

домой: «Из Москвы не хочу уезжать, прежде чем не возьму от нее того, что

нужно мне: знаний и умения научно работать. Я по обыкновению не знаю

меры в работе и уже сил переутомился. А работа предстоит большая: для

диссертации надо изуч французский язык и прочитать около пятисот работ

на французском и немецком языках. Кроме того, много работать придется

над докторскими экзаменами» [26,62].

В 1915 году в Петрограде вышла книга Войно-Ясенецкого «Региональная

анестезия», блестяще иллюстрированная самим автором, в которой он

обобщил и результаты исследований, и свой богатейший хирургический

опыт, не ошибусь, если назову регионарную анестезию совершенным

методом местной анестезии. На смену прежним неуклюжим и примитивным

способам слойного пропитывания анестезирующим раствором всего, что

надо резать, пришла новая, изящная и привлекательная методика местной

анестези;

основу которой легла глубоко рациональная идея прервать проводимость

нервов, по которым передается болевая чувствительность из области,

подлежащей операции» [26,36]. За эту работу Варшавский университет

присудил Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому премию имени

Хойнацкого. Эту награду получали авторы лучших сочинений,

прокладывающих новые nyти в медицине. К сожалению, денег (900 рублей

золотом) автор не получил, потому что не смог представить в Варшаву

определенное количество экземпляров книги: маленький тираж был

раскуплен мгновенно.

В 1916 году В.Ф. Войно-Ясенецкий защитил свою монографию

«Регионарная анестезия» как диссертацию и получил степень доктора

медицины. Профессор Мартынов так охарактеризовал эту работу: «Мы

привыкли к тому, что докторские диссертации пишутся обычно на заданную

тему, с целью получения высших назначений по службе, и научная ценность

их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения

птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее» [2,21-22].

Научная работа в Москве настолько сильно захватила Валентина Фелик-

совича, что он не заметил, как постепенно оказался в тисках безденежья.

Чтобы содержать семью, он вернулся к практической хирургии и трудился

сначала в селе Романовка Саратовской губернии, а потом в Переславле-

Залесском. Здесь он одним из первых в России делал сложнейшие операции

не только на желчных путях, почках, желудке, кишечнике, но даже на сердце

и мозге. Прекрасно владея техникой глазных операций, он многим слепым

возвращал зрение. И хотя у земского врача воскресные и праздничные дни

особенно загружены, он все чаще стал посещать местную церковь, где у него

было даже свое место. Здесь же, в Переславле, В.Ф. Войно-Ясенецкий

задумал изложить свой опыт работы в книге, которую он решил озаглавить

«Очерки гнойной хирургии». Был составлен план, написано предисловие, и

вдруг ему явилась «крайне странная, неотвязная мысль: когда эта книга

будет написана, на ней будет стоять имя епископа» [2,24].

1917 ГОД. ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

1917 год был переломным не только для страны, но и лично для Валентин;

Феликсовича. «В начале 1917 года, — вспоминал святитель в мемуарах, — к

нам приехала старшая сестра моей жены, только что похоронившая в Крым;

свою молоденькую дочь, умершую от скоротечной чахотки. На великую

беду она привезла с собой ватное одеяло, под которым лежала ее больная

дочь. Я говорил своей жене Ане, что в одеяле привезена к нам смерть. Так и

случилось: сестра Ани прожила у нас всего недели две, и вскоре после ее

отъезда я обнаружил у Ани явные признаки туберкулеза легких» [2,24]. В

марте 1917 года семья переехала в Ташкент, где Валентину Феликсовичу

предложили должность главного врача городской больницы. Обосновавшись

с семьей в просторном доме, специально построенном для главврача, он

целиком погрузился в работу. В больнице им было организовано

хирургическое отделение Недостатка в больных не было. Шла гражданская

война. В больницу доставляли тяжело больных, раненых, и главврача

неоднократно ночью поднимали с постели на операцию. И никогда, по

свидетельствам коллег, он не возмущался, никогда не отказывал в помощи.

Но дома у доктора поселилась беда Медленно угасала жена. Тяжелый недуг

отбирал последние силы. Окончательно сокрушила ее весть об аресте мужа.

По клеветническому доносу некоей Андрея, работника морга, В.Ф. Войно-

Ясенецкого арестовали. Подоплека этого дела была такова: Валентин

Феликсович неоднократно предупреждал своего нерадивого подчиненного,

что выгонит его с работы за воровство, пьянство и безделье. Но тут в городе

начались аресты противников новог режима, и Андрей решил свести счеты

со своим начальником, пустив в ход, явную клевету.

Войно-Ясенецкого и его коллегу, молодого хирурга, привели в

железнодорожные мастерские, где скорый суд вершила «чрезвычайная

тройка». На разбор каждого дела «судьи» тратили не больше трех минут,

приговор обычно был один — расстрел. Осужденных выводили через

другую дверь и сразу же расстреливали. Два врача просидели перед

дверью этого судилища более полусуток. Можно представить себе ужас

молодого хирурга Ротенберга, постоянно спрашивавшего учителя:

«Почему нас не вызывают? Что это может означать?» На что Валентин

Феликсович невозмутимо отвечал: «Вызовут, когда придет время, сидите

спокойно». Поздно вечером в этом «зале смерти» появился видный

партиец, который знал главного врача в лицо. Он удивился, увидев здесь

знаменитого хирурга, расспросил, что произошло, и вскоре вручил двум

врачам пропуска на выход, дав в сопровождение охрану. Вернувшись в

отделение, доктор распорядился подготовить больных к операциям,

которые были запланированы и чуть было не сорвались из-за

неожиданного ареста. Хирург стал к операционному столу и начал

операцию, как будто ничего не произошло.

Милостью Божией доктор избежал неминуемой смерти, но этот случай

подкосил Анну Васильевну, и до самой смерти она уже не вставала с

постели. «Она горела в лихорадке, совсем потеряла сон и очень мучилась, —

пишет об этих днях святитель Лука. — Последние тринадцать ночей я сидел у

ее смертного одра, а днем работал в больнице… Настала последняя страшная

ночь. Чтобы облегчить страдания умирающей, я впрыснул ей шприц

морфия, и она заметно успокоилась. Минут через двадцать слышу:

«Впрысни еще». Через полчаса это повторилось опять, и в течение двух-трех

часов я впрыснул ей много шприцев морфия, далеко превысив допустимую

дозу. Но отравляющего действия не видел. Вдруг Аня быстро приподнялась

и села и довольно громко сказала: «Позови детей». Пришли дети, и всех она

перекрестила, но не целовала, вероятно, боялась заразить. Простившись с

детьми, она опять легла, спокойно лежала с закрытыми глазами, и дыхание

ее становилось все реже и реже… Настал и последний вздох… Аня умерла

тридцати восьми лет. Две ночи я сам читал над гробом Псалтырь, стоя у ног

покойной в полном одиночестве. Часа в три второй ночи я читал 112-й

псалом, начало которого поется при встрече архиерея в храме… И последние

слова псалма поразили и потрясли меня, ибо я с совершенной ясностью и

несомненностью воспринял их как слова Самого Бога, обращенные ко мне:

И неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях. Господу Богу

было ведомо, какой тяжелый и тернистый путь ждет меня, и тотчас после

смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое

положение облегчил. Почему-то без малейшего сомнения я принял

потрясшие меня слова как указание Божие на мою операционную сестру

Софию Сергеевну Белецкую, о которой я знал только то, что она недавно

похоронила мужа и была неплодной, то есть бездетной, и все мое

знакомство с ней ограничивалось только деловыми разговорами,

относящимися к операции. И однако слова: неплодную вселяет в дом

матерью, радующеюся о детях я без сомнения принял как Божий приказ

возложить на нее заботы о моих детях и воспитание их. Я едва дождался

семи часов утра и пошел к Софии Сергеевне, жившей в хирургическом

отделении. Я постучался в дверь. Открыв, она с изумлением отступила

назад, увидев в столь ранний час своего сурового начальника.

— Простите, София Сергеевна, — сказал я ей, — я очень мало знаю вас,

не знаю даже, веруете ли вы в Бога, но пришел к вам с Божьим повелением

ввести вас в свой дом матерью, радующеюся о детях. — Она с глубоким

волнением выслушала, что случилось со мной ночью, и сказала, что ей очень

больно было только издали смотреть, как мучилась моя жена, и страшно

хотелось помочь нам, но она не решалась предложить свою помощь. Она с

радостью согласилась исполнить Божье повеление о ней» [2,26-28]. Так

волей Божией София Сергеевна стала матерью четырем детям Валентина

Феликсовича, избравшего после кончины жены путь служения Церкви.

«ДОКТОР, ВАМ НАДО БЫТЬ СВЯЩЕННИКОМ!»

Некоторые современники, знавшие Валентина Феликсовича, говорили,

что тяжелая утрата горячо любимой жены надломила твердый характер про-

фессора и он «уцарился» в мистику, в религию. Но вот вышеописанный слу-

чай, когда Валентин Феликсович ясно увидел Десницу Божью,

направляющую и укрепляющую его в таком горе, — это результат крепкой,

несомненной веры, сравнимой с Авраамовой верой, когда человек делает

шаг в неизвестность, твердо уповая на Божественное обетование: Забудет ли

женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? Но

если бы и она забыла, то Я не забуду тебя (Ис. 49,15).

Ташкентские прихожане свидетельствовали о том, что профессор Войно-

Ясенецкий регулярно посещал воскресные и праздничные богослужения,

был активным мирянином. Очень часто он бывал на богословских собраниях

верующих, организованных настоятелем вокзальной церкви протоиереем

Михаилом Андреевым, сам выступал с беседами на темы Священного

Писания. Однажды в конце 1920 года Валентин Феликсович присутствовал

на епархиальном собрании, на котором он произнес речь о положении дел в

Ташкентской епархии. Это выступление произвело большое впечатление на

слушателей. После собрания правящий архиерей — епископ Ташкентский и

Туркестанский Иннокентий (Пустынский) — отвел профессора в сторону и,

восторгаясь глубиной и искренностью его веры, сказал: «Доктор, вам надо

быть священником!» Святитель Лука так вспоминает в своих мемуарах: «У

меня никогда и мысли не было о священстве, но слова Преосвященного

Иннокентия я принял как Божий призыв архиерейскими устами и, минуты

не размышляя, сказал: «Хорошо, Владыко! Буду священником, если это

угодно Богу!»» [2,30]. И вот, глубоко веруя, что Промысл Божий сказывается

в обстоятельствах, профессор, доктор медицины Войно-Ясенецкий со

смирением преклоняет свою выю под иго священства. Вопрос о

рукоположении был решен так быстро, что ему даже не успели сшить

подрясник. «Уже в ближайшее воскресенье, при чтении часов, я,

провожаемый двумя диаконами, вышел в чужом подряснике к стоящему на

кафедре архиерею и был посвящен им в чтеца, певца и иподиакона, а во

время Литургии и в сан диакона. Конечно, это необыкновенное событие

посвящения во диакона уже получившего высокую оценку профессора

произвело огромную сенсацию в Ташкенте, и ко мне пришли большой

группой во главе с одним профессором стуценты медицинского факультета.

Конечно, они не могли понять и оценить моего поступка, ибо сами были

далеки от религии. Что поняли бы они, если бы я сказал им, что при виде

карнавалов, издевающихся над Господом нашим Иисусом Христом, мое

сердце громко кричало: «Не могу молчать!» Я чувствовал, что мой долг

защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его

безмерное милосердие к роду человеческому Через неделю после

посвящения во диакона, в праздник Сретения Господня 1921 года, я был

рукоположен во иерея епископом Иннокентием… Мне пришлось совмещать

мое священство с чтением лекций на медицинском факультете…

Преосвященный Иннокентий, редко сам проповедовавший, назначил меня

четвертым священником собора и поручил мне все дело проповеди. При

этом он сказал мне словами апостола Павла: Ваше дело не крестити, а

благовестити» [2, 30-31].

Надо представить себе, каково было отношение к религии в то страшное и

тревожное время. Мутная волна воинствующего безбожия затопила страну

Множество архиереев, священников и мирян кровью своей засвиде-

тельствовали веру во Христа. Адская машина репрессий перемалывала судь-

бы большей и лучшей части православного народа. Народа, когда-то назы-

вавшего себя Святой Русью. Уже пострадали святители Владимир и

Вениамин, уже многие священники и миряне отправились в ссылки и лагеря,

но вожди большевизма продолжали гнать Церковь Божию, продолжали

распинать Христа. И вот в это страшное время, когда некоторые священ-

нослужители снимали с себя сан, испугавшись репрессий, профессор Войно-

Ясенецкий, повинуясь призыву Божию, принимает рукоположение. Два года

Войно-Ясенецкий был священником и преуспел не только в пастырской, но

и общественно-научной деятельности, став одним из инициаторов открытия

в Ташкенте университета.

На первом научном съезде врачей Туркестана (23-28 октября 1922 год он

выступил с четырьмя большими докладами, где делился с коллегами своим

богатейшим хирургическим опытом. Будучи священником, он осто вался

профессором медицины и читал лекции по топографической анато мии и

оперативной хирургии в рясе и с крестом на груди. Оставаясь главным

хирургом Ташкентской городской больницы, служил по воскресеньям в

соборе, а после вечерни вел долгие беседы на богословские темы. Как

пастырь отец Валентин не мог спокойно взирать на активную

отступническую деятельность бывшего миссионера Курской епархии,

расстриженно) протоиерея Ломакина. Этот несчастный человек,

предавший Христа, своей сожженной совести продолжал противиться

Богу, возглавляя антирелигиозную пропаганду во всей Средней Азии. Отец

Валентин в течении двух лет вел публичные диспуты при огромном

стечении народа. Как правило, эти диспуты кончались посрамлением

отступника, и верующие не давали ему прохода, спрашивая: «Скажи нам,

когда ты врал: тогда ли, когда был попом, или теперь врешь?» Вскоре он

стал бояться отца Валентина просил устроителей диспутов избавить его от

«этого философа» [26,118 На несчастном хулителе Духа Святого страшно

сбылось слово псалмопев! Давида: смерть грешников люта. Он заболел

раком прямой кишки, и при операции оказалось, что опухоль уже проросла

в мочевой пузырь. Операционная рана в области таза скоро превратилась в

клоаку, наполненну гноем, мочой и червями. «Враг Божий пришел в

крайнее озлобление с своих страданий, и даже партийные медицинские

сестры… не могли выносить его злобы и проклятий и отказывались от

ухода за ним» [2,32-33].

Пастырская совесть отца Валентина не могла быть равнодушной к

безобразиям, чинимым разбойничьей организацией, именовавшей себя

«Живой Церковыо». «Живоцерковники», пользуясь поддержкой Е.А,

Тучкова, руководящего работника ОГПУ, ведавшего церковными делами,

постепенно захватывали храмы, вводя в богослужение и весь строй

церковной жизни неприемлемые новшества. Отец Валентин, воспитывавший

в своих пасомых твердость в вопросах веры, категорически запретил им

ходить в храмы, занятые «живистами». Долг христианина- не соблазняться

и не поддаваться тем ересям и расколам, которые неизбежно бывают в

Церкви, так как от века диавол клевещет на создание Божие. Тем

прихожанам, которые дерзнут молиться с отступниками, отец Валентин

грозил отлучением от исповеди и причастия. Но «живоцерковники»

наступали по всем фронтам. Народ был в смятении. Из Ташкента исчез

правящий епископ Иннокентий. Все со страхом ожидали приезда

назначенного в Ташкент обновленческого архиерея. И вот в этой

неразберихе возвышает свой голос всеми любимый пастырь. Отец Валентин

вместе с настоятелем вокзальной церкви отцом Михаилом Андреевым

объединил всех оставшихся верными Патриарху Тихону священников и

церковных старост, созвал съезд духовенства и мирян для обсуждения

вопросов об упорядочении церковной жизни в епархии, оставшейся без

архипастыря. На этом же съезде туркестанское духовенство, зная высоту

духовной жизни отца Валентина и его ревность в защите Православия, из-

брало его на Ташкентскую кафедру. Так в экстремальных условиях народ

Божий и духовенство, как в первые века христианство, поставил над собой

архиерея. «Приехавший в это время на жительство в Ташкент ссыльный

епископ Уфимский Андрей (в миру князь Ухтомский) тайно постриг Вален-

тина Феликсовича в монахи с именем Луки. Сначала он хотел дать ему имя

целителя Пантелеймона, но, узнав немного о его жизни, решил, что ему

более подходит имя евангелиста и апостола Луки, который, по преданию,

был художником (иконописцем) и врачом» [18,16]. Но так как, по апос-

тольским правилам, «епископа да поставляют два или три епископа», а на то

время, кроме Владыки Андрея, в Ташкенте никого не было, то решено было

для хиротонии отправить отца Валентина в город Пенджикент, недалеко от

Самарканда, где отбывали ссылку два архиерея — епископ Волховский

Даниил (Троицкий) и епископ Суздальский Василий (Зуммер). Сам Святи-

тель Лука так вспоминает об этом: «Мой отъезд в Самарканд должен был

быть тайным, и потому я назначил на следующий день четыре операции, а

сам вечером уехал на поезде в Самарканд в сопровождении одного иеромо-

наха, дьякона и своего старшего сына, шестнадцатилетнего Михаила. Утром

(30 мая) приехали в Самарканд, но найти пароконного извозчика для даль-

нейшего пути в Пенджикент оказалось почти невозможным: ни один не со-

глашался ехать, потому что все боялись нападения басмачей. Наконец на-

шелся один забулдыга, который согласился нас везти… Преосвященные

Даниил и Василий встретили нас с любовью. Прочитав письмо епископа

Андрея Ухтомского, решили назначить на завтра Литургию для совершения

хиротонии и немедленно отслужить вечерню и утреню в маленькой церкви

Святителя Николая Мирликийского, без звона и при закрытых дверях. С

епископом жил ссыльный московский священник протоиерей Свенцицкий

известный церковный писатель, который тоже присутствовал при моем

посвящении. На вечерне и Литургии читали и пели мои спутники и

протоиерей Свенцицкий… На следующее утро все мы отправились в

церковь. Заперли за собой дверь и не звонили, а сразу начали службу и в

начале Литургии совершили хиротонию.

При хиротонии хиротонисуемый склоняется над престолом, а архиереи

держат над его головой разомкнутое Евангелие. В этот важный момент

хиротонии, когда архиереи разогнули над моей головой Евангелие и читал

совершительные слова Таинства, я пришел в такое глубокое волнение, что

всем телом задрожал, и потом архиереи говорили, что подобного

волнения не видели никогда. Из церкви Преосвященные Даниил и

Василий протоиерей Свенцицкий вернулись домой несколько раньше

меня и встретили меня архиерейским приветствием: «Тон деспотии…»

Архиереем я стал 31 мая 1923 года. В Ташкент мы вернулись на

следующий же день вполне благополучно. Когда сообщили об этой

хиротонии Патриарху Тихону,то он, ни минуты не задумавшись, утвердил

и признал законной мою хиротонию» [2,36-38].

Кафедральный собор в Ташкенте в то время был занят обновленцами. Когда

они узнали, что Владыка Лука собирается служить в соборе всеношную и

Литургию, то в страхе разбежались. В том году воскресный день совпадал с

памятью святых равноапостольных Константина и Елены. Служил Владыка

только с одним оставшимся верным Патриарху Тихону священником.

Служба прошла спокойно. В следующее воскресенье святитель отслужил

всенощное бдение, вернулся домой и стал читать правило ко Святому

Причащению. И вдруг в одиннадцать часов вечера раздался стук в дверь. На

пороге стояли люди в кожаных тужурках. Обыск завершился арестом.

Восходя на Голгофу архиерейского служения, епископ Лука был готов

пойти по многострадальному и скорбному пути исповедничества и

мученичества. По нему уже шли многие — архиереи, священники, диаконы и

миряне… Но за спиной у Владыки была Богом врученная ему туркестанская

паства, за которую болело сердце. Поэтому на случай внезапного ареста он

подготовил завещание. Уважение и любовь народа к своему Владыке были

так велики, что на следующий день после ареста, в воскресенье, в городе и

храмах распространялось перепечатанное на машинке его «Завещание». В

этом небольшом по объему, но сильном по духу обращении архипастырь

предостерегал верующих от соблазнов отступничества и расколов. Сборище

живоцерковников для него — не Церковь, а «дикий вепрь», со всеми

присущими этому зверю повадками.

«К твердому и неуклонному исполнению завещаю вам: неколебимо

стоять на том пути, на который я наставил вас. Подчиняться силе, если

будут отбирать от вас храмы и отдавать их в распоряжение дикого вепря,

попущением Божиим вознесшегося на горнем месте соборного храма

нашего.

Внешностью богослужения не соблазняться и поругания богослужения,

творимого вепрем, не считать богослужением. Идти в храмы, где служат

достойные иереи, вепрю не подчинившиеся. Если и всеми храмами

завладеет вепрь, считать себя отлученным Богом от храмов и ввергнутым в

голод слышания слова Божия.

С вепрем и его прислужниками никакого общения не иметь и не

унижаться до препирательства с ними. Против власти, поставленной нам

Богом по грехам нашим, никак нимало не восставать и во всем ей смиренно

повиноваться. Властью преемства апостольского, данного мне Господом

нашим Иисусом Христом, повелеваю всем чадам Туркестанской Церкви

строго и неуклонно блюсти мое завещание. Отступающим от него и

входящим с вепрем в молитвенное общение угрожаю гневом и осуждением

Божиим» [26,137].

И вот — арест святителя, сопровождающийся жестокой травлей в газетах.

Достаточно было посмотреть на заголовки центральных газет, чтобы

понять, с какой ненавистью силы зла обрушились на верного Патриарху

Тихону туркестанского архиерея.

ТЮРЬМА И ССЫЛКА

Сотрудники ГПУ лихорадочно искали причину, по которой можно было

бы упрятать за решетку ненавистного Владыку. Они выдвинули обвинение,

по которому епископ Лука подозревался «в связях с оренбургскими

контрреволюционными казаками и в шпионаже в пользу англичан через

турецкую границу». Причем все это он делал якобы одновременно. Все

объяснения епископа Луки, что он физически не мог быть одновременно на

Урале и на Кавказе, в расчет не принимались. Пока святитель томился в

застенках ГПУ, в город приехал обновленческий епископ Николай Коблов,

и все церкви в городе были захвачены раскольниками. Но храмы эти стояли

пустыми — народ помнил завещание епископа Луки. По окончании следствия

начальник Ташкентского ГПУ направил Владыку в Москву как политического

преступника. Bсю ночь перед отъездом к нему шли люди, чтобы попрощаться

и получить благословение и наставление. Скорбь народа о любимом

архипастыре была так велика, что верующие ложились на рельсы, чтобы не

дать увезти своего Владыку. В Москве епископ Лука неделю жил на частной

квартире, дважды встречался со Святейшим Патриархом Тихоном, один раз

служил с ним Божественную Литургию. Святейший Патриарх еще раз подтвердил

право епископа Луки заниматься медициной. Вскоре Владыка был заключен

в Бутырскую тюрьму, где просидел около двух месяцев. Здесь появились

первые признаки серьезной сердечной болезни — миокардита, который

впоследствии причинял ему страдания и был причиной сильных отеков ног.

Ему удалось достать Евангелие на немецком языке, и можно только

представить себе, какое утешение он испытывал, читая Слово Божие.

Через некоторое время его перевели в Таганскую тюрьму Арестанты эт

тюрьмы получили через «Красный Крест» тулупчики от Е.П. Пешковой

жены Максима Горького. Однажды, проходя по коридору, Владыка увидел

в залитой по щиколотку водой камере сидит полураздетый, дрожащий

холода человек. Сжалившись над ним, святитель Лука отдал ему свой

полушубок. Это произвело потрясающее впечатление на матерого вора-

рецидивиста, который предводительствовал среди уголовников. И каждый

раз, когда владыка проходил мимо их камеры, тот очень любезно

приветствовал eпископа и называл его «батюшкой» [2,42]. Наконец в

декабре сформировали этап, и святитель был отправлен в ссылку в

Енисейск. Вместе с ним ехал ташкентский протоиерей Михаил Андреев.

Позже к ним присоединился еще один арестант — протоиерей Илларион

Голубятников. В самый разгар зимы ссыльные прибыли в Енисейск.

Разместившись в доме на Ручейной улице вместе с сопровождавшими его

священниками. Владыка Лука стал здесь проводить богослужения. В

храмы Енисейска он не ходил, потому что местные священники

уклонились в живоцерковный раскол. Но истинно верующие люди не

смущались простотой обстановки и собирались на молитву прямо в

квартире у Владыки. Здесь, в просторном доме, совершались всенощные

бдения и Литургии. «В один из праздничных дней, — вспоминает Владыка

И вошел в гостиную, чтобы начать Литургию, и неожиданно увидел у

противоположной двери незнакомого старика-монаха. Он точно

остолбенел, увидев меня, и даже не поклонился. Придя в себя, он, отвечая

на мой вопрос сказал, что в Красноярске народ не хочет иметь общение с

неверными священниками и решил послать его в город Минусинск, верст

за двести к югу от Красноярска, где жил православный епископ. Но к нему

не поехал монах Христофор, ибо какая-то сила влекла в Енисейск, ко мне.

«Почему же ты так остолбенел, увидев меня?» — спросил я у него. «Как же

было не остолбенеть! — ответил он. — Десять лет тому назад я видел сон,

который как сейчас помню. Мне снилось, что я в Божьем храме и

неведомый мне архиерей рукополагает меня во иеромонаха. Сейчас, когда

вы вошли, я увидел этого архиерея!» Монах сделал мне земной поклон, и

за Литургией я рукоположил его во иеромонаха. Десять лет тому назад,

когда он видел меня, я был земским хирургом в Переславле-Залесском и

никогда не помышлял ни о священстве, ни об архиерействе. А у Бога в то

время я уже был епископом… Так неисповедимы пути Господни» [2,45-

46].

Сразу же после приезда в Енисейск Владыка пришел в больницу к

заведующему и представился: «Я профессор Ташкентского университета,

в миру Ясенецкий-Войно, имя мое в монашестве Лука». Молодой врач не

поверил даже, что перед ним стоит такой знаменитый человек. Профессор

просил у него разрешения оперировать. После первых же сложнейших и

удачно проведенных операций к хирургу-епископу хлынул народ из

окрестных сел и деревень. Список больных, ожидавших операции, был

составлен на три месяца вперед. Такая популярность ссыльного архиерея

сильно раздражала местное начальство. А тут еще молодые врачи,

которые катастрофически теряли клиентов и заработок, стали проявлять

недовольство. Владыка безмолвно обличал их корыстолюбие, бесплатно

проводя операции. В ответ на благодарность излеченных он говорил: «Это

Бог вас исцелил моими руками. Молитесь Ему». Однажды Владыка

вернул зрение целой семье слепцов, страдавших катарактой. Из семи

человек шестеро стали видеть.

Но в «награду» за бескорыстное служение народу городское

начальство, подстрекаемое завистниками-врачами, арестовало и

отправило епископа еще дальше, на Ангару Вместе с ним ехали

священники Илларион Голубятников и Михаил Андреев и две монахини,

постриженные самим Владыкой Лукой с именами Лукия и Валентина.

Почти сто километров преодолели они по льду Ангары до Богучан, где их

потом разлучили: священников послали в деревню недалеко от Богучан, а

Владыку еще дальше — в деревню из восьми дворов с названием Хая.

Здесь, несмотря на тяжелые условия для проживания (домик, где он

остановился, по крышу заносило снегом), святитель был бодр духом и

писал детям своим, чтобы о нем не беспокоились, что Господь отлично

устроил его в Хае, он радостен, спокоен, монахини с христианской

любовью заботятся о нем. В июне Владыку было приказано отправить

назад в Енисейск. Дорога была очень тяжелой: езда верхом на лошади,

плавание по Ангаре на лодках через опасные пороги и постоянно гудящее

облако гнуса, неимоверно досаждавшего всем, кто находился в тайге.

Утешением была отслуженная на берегу Енисея под открытым небом

вечерня… По прибытии в Енисейск епископ был заключен в одиночную

камеру. Через некоторое время его освободили, и Владыка сразу же

отслужил архиерейским чином Божественную Литургию в

Преображенском храме. В этом же храме святитель совершил по просьбе

верующих хиротонию во священника. Деревенский приход неподалеку от

Енисейска получил пастыря. Конечно же, власти отправляют

«непокорного» епископа Луку в новую ссылку, на этот раз в Туруханск.

Это небольшой северный городок, сообщение которого с остальным

миром проходило по замерзшему Енисею и его притокам. Морозы здесь

были до сорока градусов и больше, а по ночам под окнами выли волки.

Когда святитель прибыл в Туруханск и сошел с баржи, люди,

встречавшие его, опустились на колени, испрашивая благословения.

«Меня сразу же поместили в квартире врача больницы, — вспоминал

Владыка, — и предложили вести врачебную работу Незадолго до этого

врач больницы распознал у себя рак нижней губы и уехал в Красноярск. В

больнице оставался фельдшер, и вместе со мной приехала из Красноярска

молодая девушка, только что окончившая фельдшерскую школу и очень

волновавшаяся от перспективы работать с профессором. С этими двумя

помощниками я делал такие большие операции, как резекции верхней

челюсти, большие чревосечения, гинекологические операции и немало

глазных» [26,164}. Самоотверженно трудился доктор-епископ, проявляя

деятельную любовь к страждущему человеку В oперационной у него, как

и в Ташкенте, стояла икона с теплившейся перед ней лампадой. Перед

операцией он всегда творил молитву ставил на теле больногою йодом

крест и только потом приступал к делу.

С приездом архиерея оживилась и церковная жизнь в Туруханске. «В

Туруханске был закрытый мужской монастырь, — вспоминает епископ

Лука, — в котором все богослужения совершались стариком священником.

Он подчинялся красноярскому живоцерковному архиерею, и мне надо

было обратить его и всю туруханскую паству на путь верности древнему

Православию. Я легко достиг этого проповедью о грехе великом

церковного раскола: священник принес покаяние перед народом, и я мог

бывать на церковных службах » почти всегда проповедовал на них» [2,50].

Конечно, такое оживление и оздоровление духовной жизни не могло

понравиться местному начальству. Вскоре Владыку вызвал

уполномоченный ГПУ и объявил о запрете благословлять больных в

больнице, проповедовать в монастыре и ездить на покрытых ковром санях.

Тогда Владыка предложил ему самому повесить на дверях больницы

объявление, запрещающее брать благословение у епископа, а также

запретить крестьянам подавать к больнице сани, устланные ковром.

Уполномоченный этого не сделал, но затаил злобу на твердого и

бесстрашного профессора-епископа. И вот через некоторое время чекисты

вызвали его в ГПУ, у подъезда которого стояли сани, запряженные парой

лошадей. Начальник ГПУ встретил ссыльного и с большой злобой объявил

ему, что за неподчинение требованиям исполкома его ссылают еще

дальше, на берег Ледовитого океана. В лютые морозы, которые стояли

зимой 24/25-го годов, такое путешествие без теплых вещей было

равнозначно смертному приговору. Но в пути по замерзшему Енисею

Господь не оставил Своего избранника. Владыка потом сам рассказывал:

«Я почти реально ощущал, что со мной Сам Господь Иисус Христос,

поддерживающий и укрепляющий меня» [2,52].

И вот наконец добрались до деревни Плахино, расположенной на Ени-

сее, между Игаркой и Дудинкой. Здесь жило пять семей, они радушно при-

няли ссыльного архиерея и обещали заботиться о нем. Эта деревенька, сто-

ящая на краю света, затерянная среди бескрайних снегов, и стала его

прибежищем на целых два месяца. Окна в избенке, где жил Владыка Лука,

не имели стекол, вместо них были вморожены толстые льдины, и сквозь

щели жестокий, пронизывающий ветер наносил внутрь кучи снега.

Картина удручающая, и есть от чего пасть духом, но святитель сохранял

спокойствие, уравновешенность и терпение [2,54]. В убогих условиях

пришлось однажды крестить младенца. Конечно, ни требника, ни

облачения, ни святого мира не было. Но преемник апостолов нашел выход

из положения. Из полотенец сделал подобие епитрахили, а вместо

миропомазания, как древле совершали апостолы, возложил руки на

крещаемого с призыванием Святого Духа [2,56].

Тяжелым и горьким был путь исповедничества Владыки Луки. И чем

больше ополчался враг рода человеческого на верного святителя, чем

страшнее козни он измышлял, тем большая благодать посылалась в

помощь страдальцу. Мы не знаем тех внутренних подвигов поста и

молитвы, которые нес святитель, но не может град укрытися, верху горы

стоя (Мф 5,14). Вот что рассказывает Арсений Кузьмич Константинов —

человек, много потрудившийся в тех краях. Он ездил по тундре,

заготавливая меха для Московской сырьевой конторы. Однажды он

повстречался с епископом Лукой в его избушке в Плахино и вел с ним

длинную беседу И вот в разговоре Владыка сказал Константинову:

«Господь Бог дал мне знать: через месяц я буду в Туруханске». Видимо,

тот не поверил ему, и святитель, покачав головой, сказал: «Вижу, вижу, вы

неверующий. Вам мои слова кажутся невероятными. Но будет именно

так» [26,185].

Скоро тот же начальник ГПУ, который отправил Владыку на край

света, присылает сани, чтобы вернуть его в Туруханск. Дело в том, что в

Туруханске умер крестьянин. Для его спасения была необходима сложная

операция, которую без профессора сделать не могли. И крестьяне решили

разгромить Сельсовет и ГПУ. Напуганные возмущением народа, власти

немедленно послали за Владыкой. Вернувшись, он опять стал работать в

больнице, лечить людей и ездить на службу в монастырь на санях,

покрытых ковром [26,185]. Вropoe пребывание в Туруханске длилось

восемь месяцев: с начала апреля до ноября. В середине лета Господь

утешил Своего святителя обещанием скорого возвращения из

туруханской ссылки. Владыка Лука с нетерпением ждал эгого дня, но

недели шли за неделями, а все оставалось по-прежнему «Я впал в уныние,

— вспоминает святитель, — и однажды, в алтаре зимней церкви, которая

сообщалась дверью с летней церковью, со слезами молился пред зап-

рестольным образом Господа Иисуса Христа. В этой молитве, очевидно,

был и ропот против Господа Иисуса за долгое невыполнение обещания об

освобождении. И вдруг я увидел, что изображенный на образе Иисус

Христос резко отвернул Свой пречистый лик от меня. Я пришел в ужас и

отчаяние и не смел больше смотреть на икону. Как побитый пес, вышел я

из алтаря и пошел в летнюю церковь, где на клиросе увидел книгу

Апостол. Я машинально открыл ее и стал читать первое, что попалось

мне на глаза. К большой скорби моей, я не запомнил текста, который

прочел, но этот текст произвел на меня чудесное действие. Им

обличалось мое неразумие и дерзость ропота на Бога и вместе с тем

подтверждалось обещание нетерпеливо ожидавшегося мною

освобождения.

Я вернулся в алтарь зимней церкви и с радостью увидел, глядя на

запрестольный образ, что Господь Иисус Христос опять смотрит на меня

светлым и благодатным взором. Разве же это не чудо?

Приближался конец моей туруханской ссылки. С низовьев Енисея

приходили один за другим пароходы, привозя моих многочисленных

товарищей из ссылки, одновременно со мною получивших тот же срок.

Наш срок кончился. И эти последние пароходы должны были отвезти нас в

Красноярск. В одиночку и группами приходили пароходы изо дня в день.

А меня не вызывали в ГПУ для получения документов. Однажды вечером,

в конце августа пришел последний пароход и наутро должен был уйти.

Меня не вызывали, и я волновался, не зная, что было предписание

задержать меня еще на год. Утром 20 августа я по обыкновению читая

утреню, а пароход разводил пары.

Первый протяжный гудок парохода…

Я читаю 4-ю кафизму Псалтыря… Последние слова 31-го псалма

поражают меня как гром… Я всем существом воспринимаю их как голос

Божий, обращенный ко мне. Он говорит: Вразумлю тя и наставлю тя на

путь сей, воньже пойдеши, утвержу на тя очи Мои. Не будите яко конь и

меск, имже нестъ разума: броздами и уздою челюсти их востягнеши, не

приближающихся к тебе. И внезапно наступает глубокий покой в моей

смятенной душе… Пароход дает третий гудок и медленно отплывает… Я

слежу за ним с тихой, радостной улыбкой, пока он не скрывается от взоров

моих… Иди, иди-ты мне не нужен… Господь уготовал мне другой путь,

не путь в грязной барже, а светлый, архиерейский путь!

Через три месяца, а не через год, Господь повелел отпустить меня, по-

слав маленькую варикозную язву голени с ярким воспалением кожи

вокруг нее. Меня обязаны были отпустить в Красноярск. Енисей замерз в

хаотическом нагромождении огромных льдин. Санный путь по нему

должен был установиться только в середине января… По Енисею возили

только на нартах, но для меня крестьяне сделали крытый возок. Настал

долгожданный день отъезда… Я должен был ехать мимо монастырской

церкви, стоявшей на выезде из Туруханска, в которой я много

проповедовал и иногда даже служил. У церкви меня встретил священник с

крестом и большая толпа народа. Священник рассказал мне о

необыкновенном событии. По окончании Литургии в день моего отъезда

вместе со старостой он потушил в церкви все свечи, но когда для проводов

меня вошел в церковь, внезапно загорелась одна свеча в паникадиле, с

минуту померцала и потухла.

Так проводила меня любимая мною церковь, в которой под спудом

лежали мощи святого мученика Василия Мангазейского.

Тяжкий путь по Енисею был тем светлым путем архиерейским, о

котором при отходе последнего парохода предсказал мне Сам Бог словами

псалма 31-го: «Вразумлю тя и наставлю тя на путь, вонъже пойдеши,

утвержу на тя очи Мои. Буду смотреть, как ты пойдешь этим путем, а ты

не рвись на пароход, как конь или мул, не имеющий разума, которых надо

направлять удилами или уздою».

Мой путь по Енисею был поистине архиерейским путем, ибо на всех

остановках, в которых были приписные церкви и даже действующие, меня

встречали колокольным звоном, и я служил молебен и проповедовал. С

самых давних времен архиерея в этих местах не видели» [2,58-61]. ‘

Богатый духовный мир святителя-исповедника раскрывается в’письмах,

которые епископ Лука писал своим детям. Трое сыновей и дочь — за них

болело отцовское сердце. Из первой сибирской ссылки он писал старшему

сыну Михаилу: «Неспокоен я за тебя. В таком возрасте, когда тебе всего

больше необходимо мое постоянное воспитательное влияние, ты давно

оторван от меня и почти предоставлен самому себе. Никогда еще

развращающее влияние среды не было так страшно, как теперь, никогда

еще слабые юные души не подвергались таким соблазнам. А я, к

сожалению, должен тебе сказать, что из всех моих детей тебя считаю

наименее любящим добро, наиболее способным поддаться развращающим

соблазнам. Не знаю, может быть, то, что пережил и переживаю я,

произвело на тебя глубокое впечатление и внушило благоговение к правде.

Дай Бог, чтобы это было так.

Но в одном из писем бабушки я прочел очень мучительные для меня

слова «Впрочем, Миша мало чувствителен». Это ведь так мне известно,

так меня мучило всегда. Понимаешь ли ты ужас этой короткой фразы?

Ведь это значит, что неправда не пронзает твоего сердца, что не

холодеет оно, когда слышишь нравственно страшное, не загорается оно

святым негодованием против зла, не пламенеет восторгом, когда

слышишь о прекрасном, добром, возвышенном. Не весь ли ты по-

прежнему поглощен эгоизмом? Много тщеславия в твоих письмах, а

тщеславие так родственно эгоизму. Heт в тебе глубокой серьезности,

которая неизбежно родится в человеке неэгоистичном, не собой

занятом, а глубоко чувствующем чужие страдания, тяжесть и

беспросветный ужас человеческой жизни… Ни на минуту не забывай,

что ты сын епископа, святителя-исповедника Христова, и знай, что это

налагает на тебя страшную ответственность перед Богом» [26,191]. Но

не забывал святитель слов Христа: Кто любит отца или мать более,

нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более,

нежели Меня не, достоин Меня (Мф. 10,37). Он так и сказал младшему

сыну: «Служитель Бога не может ни перед чем остановиться в своей

высокой службе, да перед тем, чтобы оставить своих детей» [26,195].

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ПЕРВОЙ ССЫЛКИ

Ссылка закончилась в январе 1926 года, и по дороге из Красноярска в

Ташкент епископ Лука заехал в Черкассы повидать своих престарелых

родителей и старшего брата Владимира. Пробыл у них недолго- он

торопилс я к детям. Вернувшись в Ташкент, он увидел, что благодаря

самоотверженным стараниям Софии Сергеевны Велецкой, заменившей им

мать, дети благополучны.

После возвращения Владыка поселился на Учительской улице в неболшом

Домике в две комнаты с прихожей неподалеку от Сергиевской церкви. В

уни верситете его, как неблагонадежного, лишили преподавательского

места. И в церковной жизни произошли неприятности между Владыкой и

его бывшим духовным наставником протоиереем Михаилом Андреевым

возникли разногласия. С 1926 года протоиерей Михаил Андреев стал

злейшим врагом епископа Луки. Святитель запретил его в

священнослужении, и протоиерей Михаил стал писать жалобы и доносы

на него Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Сергию. Эту борьбу

он вел два года, добиваясь смещения с кафедры Владыки.

Очевидно, нелегко было святителю претерпевать такие козни от

собрата, прошедшего вместе с ним ссылку и гонения. Господь наказал

протоиерея Андреева новой ссылкой. Вернувшись измученным,

истерзанным, с подорванным здоровьем, он обратился к епископу Луке за

врачебной помощью, и тот не отказал ему Митрополит Сергий хотел

перевести епископа Луку в Рыльск, потом в Елец, затем в Ижевск. Видимо,

из Москвы шли соответствующие указы. Живший тогда в Ташкенте

митрополит Арсений (Стадницкий) посоветовал никуда не ехать, а подать

прошение об увольнении на покой. Прошение было подписано, и с 1927

года профессор-епископ, лишенный двух кафедр- церковной и

университетской, проживал в Ташкенте как частное лицо. По

воскресеньям и праздникам он служил в церкви, а на дому принимал боль-

ных, число которых достигало четырехсот в месяц. Как и прежде, прием

пациентов был бесплатным. Кроме того, вокруг Владыки постоянно

находились молодые люди, которые помогали ему, учились у него, а тот

посылал их по городу разыскивать, нет ли где бедных людей, долго

болеющих, которым нужна врачебная помощь. Таких несчастных

находили, и святитель помогал им как мог. Но тучи постепенно сгущались

над его головой.

Уже давно местные власти косо смотрели на ненавистного им

святителя. Хотя он и был не у дел, люди его почитали и уважали, и

обращались к нему как к врачу и пастырю.

Авторитет репрессированного архиерея раздражал чиновников, и они

искали причину, чтобы снова упрятать его за решетку. Такой случай

вскоре представился.

ВТОРОЙ АРЕСТ И ССЫЛКА

По Ташкенту пронеслась весть о смерти известного в городе профессо-

ра-физиолога Ивана Петровича Михайловского. В городе он появился в

1920 году с женой и тремя детьми, спасаясь от голода, свирепствовавшего

на Украине. Устроившись в Ташкентском университете, профессор

Михайловский стал трудиться на медицинском факультете на кафедре

физиологии. Вначале жизнь протекала мирно, и казалось, ничто не

предвещало беды. Все рухнуло в 1924 году, когда у Михайловских умер от

скарлатины сын Игорь. Допустив в сердце свое сомнение в Промысле

Божием, маловерие и

хульные помыслы, профессор оказался не в состоянии перенести эту

скорбь, эту тяжелую утрату и повредился умом. После смерти сына он

набросился с топором на иконы, изрыгая богохульства и ругательства.

Буйство вскоре прошло, но тихое помешательство осталось, что замечали

oкружавшие его люди. Бывший до того спокойным и добрым, он стал

резок, груб, раздражителен, стал избивать жену и детей. Умершего Игоря

он отказался хоронить, мумифицировал его тело, объявив всем, что

посредством проводимых им опытов по переливанию крови он вернет

сына к жизни. Душевнобольной человек покупал мертвому сыну одежду,

обувь, конфеты и печенье. Нужно сказать, что опыты, которые проводил

на своей кафедр Михайловский, представляли некоторый интерес, но не

были чем-то оригинальным или фундаментальным в науке. Больной

профессор, манипулируя плазмой, пытался придать крови какие-то

особенные свойства, вплоть до возможности воскрешать мертвых. Затем

вдруг неожиданно для всех oн бросил свою жену с двумя детьми без

всяких средств к существованию и женился на двадцатитрехлетней

студентке Екатерине Гайдебуровой. Будучи сам уже пятидесяти двух лет

от роду, он счастья в этом браке не нашел После одной из особенно

драматических семейных сцен профессор Михайловский застрелился.

Молодая вдова Гайдебурова-Михайловская обратилась к Владыке Луке

с просьбой документально подтвердить помешательство покойного, так

как по церковным канонам священник не имеет право погребать

самоубийцу. Отпевать таких людей можно только в том случае если

посягнувший на свою жизнь был душевнобольным. Святитель Лука

написал короткую справку, в которой удостоверил, что профессор

Михайловский покончил жизнь самоубийством в состоянии

несомненной душевной болезни, от которой страдал более двух лет.

Эта записка и стала формальным поводом к аресту Владыки. Немного

раньше по подозрению в убийстве своего мужа была арестована и сама

Гайдебурова-Михайловская.

В атмосфере антирелигиозной истерии, которая раздувалась властями

на страницах газет и журналов, дело Михайловского приобретало особую

окраску. Получив установку из Москвы от самого члена Центральной Кон-

трольной комиссии ВКП(б) Аарона Сольца, следователь Кочетков попы-

тался придать делу политический оттенок. Смысл обвинений, статей и

фельетонов сводился к тому, что, дескать, видный советский ученый про-

фессор Михайловский проводил потрясающие опыты по переливанию кро-

ви, в результате которых человек может обрести бессмертие. Это «подры-

вало основы» религии, и «церковные мракобесы» убили профессора.

Епископ Лука дал «ложную справку о самоубийстве», чтобы повести

следствие по неверному следу. Такая нехитрая аргументация по тем

временам не требовала доказательств. И вот 6 мая 1930 года Владыку

арестовали и заключили под стражу.

Начались новые хождения по мукам. Пребывание в переполненной

людьми душной камере подействовало на сердце. Нарастала сердечная

недостаточность. Кроме того, в течение почти двух месяцев ему не давали

возможности помыться в бане. Дочь Елена ходатайствовала перед

тюремным начальством о смягчении условий содержания. Ее просьбу

поддержали друзья Владыки — профессора М. Сгоним и Рогоза, которые

свидетельствовали о кардиосклерозе, склерозе аорты и декомпенсации

сердца подследственного. Они писали, что больному необходим

абсолютный покой, длительное лечение. Но у чекистов свои «процедуры».

На всех этих просьбах одна резолюция: «отказать», «оставить без

последствий». И святитель Лука ровно год невинно страдал в тюрьме, неся

свой подвиг исповедничества Христа. Только 15 мая 1931 года последовал

приговор. Выписка из протокола Особого совещания при Коллегии ОГПУ:

«Постановили: Войно-Ясенецкого Валентина Феликсовича выслать через

ПП ОГПУ в Северный край, сроком на три года, считая срок с 6.V.1930

года. Направить этапом». Кстати, «дело Михайловского»

пересматривалось в 1932 году в Москве особо уполномоченным Коллегии

ОГПУ. Пересмотр привел к заключению, что действительно И.П.

Михайловский покончил жизнь самоубийством*.

Вторую ссылку епископ Лука считал легкой. Жил он в Архангельске,

там ему позволили заниматься хирургической деятельностью. На квартиру

его определили к пожилой женщине, Вере Михайловне Вальневой.

Маленькая комнатка с крохотным оконцем, стол, стул, железная кровать, в

углу икона. Молился Владыка келейно, а остальное время занимала работа

с больными. Однажды к нему на прием пришла женщина с большим

фурункулом на плече. Казалось бы, ничего особенного, но доктора

заинтересовала черная мазь, которой пользовалась больная. Оказалось, что

делала эту мазь хозяйка, которая сдавала ему комнату. Вначале он

возмутился — подумать только, жить под одной крышей со знахаркой. Но

потом научный медицинский интерес взял верх. Доктор стал

расспрашивать хозяйку, как она приготавливает свои мази. Та ничего не

скрывала и показала весь процесс приготовления. Владыка с интересом

наблюдал: обеззараженная земля с огорода, мед,’ свежая сметана, какие-то

травы. Так лечили в Архангельске деды и прадеды Веры Михайловны. Но

что больше всего поразило профессора — это неизменный результат: раны

очень быстро затягивались, боль утихала, гнойные скопления

рассасывались. Пронаблюдав не один десяток случаев благотворного

действия мази, доктор стал горячим сторонником этого метода.

Антибиотиков тогда еще не существовало, и многие больные страдали от

гнойных процессов. Чтобы глубже изучить этот метод, он добился от

«отцов» города разрешения Вере Михаиловне работать в больнице. Но и

здесь нашлись завистники из коллег, которые начали возмущаться тем, что

Войно-Ясенецкий «в медицинское учреждение притащил безграмотную

знахарку». Начальство запретило работы с мазями.

В архангельской ссылке епископ-профессор разработал новый метод

лечения гнойных ран. Его вызывали в Ленинград, и лично Киров

уговаривал его снять сан, после чего обещал тут же предоставить ему

институт. Но Владыка не согласился даже на печатание своей книги без

указания сана [28,287].

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ВТОРОЙ ССЫЛКИ. ИСКУШЕНИЯ

Срок ссылки кончался в мае 1933 года, но Владыку продержали до но-

ября. В Москву он приехал лишь в конце ноября и сразу же явился в

канцелярию Местоблюстителя митрополита Сергия. Сам Владыка так

вспоминает об этом: «Его секретарь спросил меня, не хочу ли я занять

одну из свободных архиерейских кафедр. Оставленный Богом и лишенный

разума, я углубил свой тяжкий грех непослушания Христову велению:

Паси овцы Моя- страшным ответом «нет»…» [2,76].

Это был тяжелый период в жизни епископа-хирурга. Великое

искушение несколько лет терзало его душу. До сих пор в этом несомненно

великом человеке мирно сосуществовали два образа служения ближнему:

духовное и телесное врачевство. И яркий пример евангелиста Луки,

апостола и врача, и благословение Патриарха-исповедника Тихона, и

благословение митрополита Сергия были тому подтверждением. Но

истосковавшемуся в ссылке по настоящей работе профессору хотелось

основать Институт гнойной хирургии, хотелось передать громадный

врачебный опыт, накопленный годами таким тяжким трудом. А время

шло, здоровье слабело, уже пятьдесят шесть…

В Министерстве здравоохранения епископу-профессору, только что

вернувшемуся из ссылки, отказали. И он оказался на перепутье.

Неутолимая тяга к хирургии, отказ в министерстве, невозможность ехать в

Ташкент (так как кафедра была занята) — все это толкало его на

необдуманные поступки. «На обеде у митрополита Сергия один из

архиереев посоветовал мне ехать в Крым. Без всякой разумной цели я

последовал его совету и поехал в Феодосию… Питался в грязной харчевне,

ночевал в Доме крестьянина и наконец принял новое бестолковое решение

— вернуться в Архангельск. Там месяца два снова принимал больных в

амбулатории». Затем короткое свидание с семьей в Ташкенте. Местное

начальство работы не давало; вскоре удалось устроиться в небольшой

больнице в Андижане. Здесь он не только проводил операции, но и читал

курс хирургии для специалистов. Но, отклонив архиерейское служение, он

мучился мыслью о том, что прогневал Бога. Редкую тропическую болезнь,

сопровождавшуюся отслоением сетчатки глаза, он принял как Божие

наказание. Пришлось ехать в Москву чтобы сделать глазную операцию.

Причем оперировать пришлось дважды, так как первая операция была

неудачной. «Я лежал с завязанными гла после операции, — пишет он в

мемуарах, — и поздно вечером меня о внезапно охватило страстное желание

продолжать работу по гнойной хирургии. Я обдумывал, как снова

написать об этом наркому здравоохранения с этими мыслями заснул.

Спасая меня, Господь Бог послал мне необыкновенный вещий сон,

который я помню с совершенной ясностью и теперь через много лет. Мне

приснилось, что я в маленькой пустой церкви, торой ярко освещен только

алтарь. В церкви, неподалеку от алтаря, у стены стоит рака какого-то

преподобного, закрытая тяжелой деревянной крышкой. В алтаре на

Престоле положена широкая доска, а на ней лежит голый человеческий

труп. По бокам и позади Престола стоят студенты и врачи и курят

папиросы. Я читаю им лекцию по анатомии на трупе. Вдруг я вздрагиваю

от тяжелого стука и, обернувшись, вижу, что упала крышка с раки

преподобного, он сел в гробу и, повернувшись, смотрит на меня с немым

укором. Я в ужасе проснулся… Непостижимо для меня, что и этот

страшный сон не образумил меня» [2,78]. «Я в письме или на словах через

монахиню Софию Муравьеву обратился к схиархиепископу Антонию

(Абашидзе) с просьбой высказать свое мнение по поводу имевшихся у

меня угрызений совести вследствие оставления церковного служения и

возвращения к хирургии. Он ответил мне в письме на имя священника

Сергия Александрова- успокоительно» [26,146].

«В своих покаянных молитвах я усердно просил у Бога прощения за это

двухлетнее продолжение работы по хирургии, но однажды моя молитва

была остановлена голосом из неземного мира: «В этом не кайся!» И я

понял, что мои «Очерки гнойной хирургии» были угодны Богу, ибо в

огромной степени увеличили силу и значение моего исповедания имени

Христова в разгар антирелигиозной пропаганды» [2,79]. И вот наконец

осенью 1934 года, после десятилетней подготовки вышла в свет

монография «Очерки гнойной хирургии». Коллеги высоко оценили этот

серьезный научный труд, который не раз помогал им в повседневной

хирургической практике. В.А. Поляков, хирург из Центрального института

травматологии и ортопедии, так отзывается об «Очерках…»: «Пожалуй,

нет другой такой книги, которая была бы написана с таким литературным

мастерством, с таким знанием хирургического дела, с такой любовью к

страдающему человеку» [25,130].

1935 и 1936 годы для святителя Луки были тихими и мирными. Он

обосновался в Ташкенте, где получил в распоряжение главную

операционную в Институте неотложной помощи, руководил третьим,

самым большим корпусом этого института. Дети тоже радовали отца.

Старший, Михаил — ученый-врач в Таджикистане, в Сталинабаде,

Алексей учится и работает в Ленинграде у известного физиолога Орбели.

Валентин заканчивает медицинский в Ташкенте. Здесь же живет со своей

семьей и дочь с мужем, юрисконсультом Наркомпроса. При Владыке

находился небольшой «монастырь» — монахини Лукия Верхотурова) и

Валентина (Черкашина), которые приехали за ним из енисейской ссылки,

и монах Мелетий (Рукосуев), пятидесяти лет, бывший келейник

красноярского епископа Амфилохия (Скворцова), работавший дворником

живший возле Владыки. Все они духовно окормлялись у святителя.

ТРЕТИЙ АРЕСТ И ССЫЛКА

Но вот настал особенно тяжелый для Церкви период, когда

начальником московского ОГПУ стал Ежов, — 1937 год, год массовых

арестов духовенства и всех подозреваемых во враждебном отношении к

советской власти.

24 июля 1937 года чекисты явились в маленький домик в 1-м проезде

Воровского, произвели обыск и арестовали святителя. На следующий день

следователь Кириллов уже вел допрос. В архиве УКГБ по Узбекской ССР

сохранилось следственное дело епископа Луки. На одной из его страниц

есть фотографии. Седовласый шестидесятилетний старец с окладистой

бородой сфотографирован в профиль и анфас. На другой — тот же старец с

коротко остриженной головой, без бороды и усов, с печатью страданий на

лице.Вместе с епископом Лукой по этому делу были арестованы

архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Борис (Шипулин),

архимандрит Валентин (Ляходкий), несколько священников

кладбищенской церкви Ташкента, среди них протоиерей Михаил Андреев

и протодиакон кладбищенской церкви Иван Середа. Все они обвинялись в

создании «контрреволюционной церковно-монашеской организации»,

ставящей своей целью активную борьбу с советской властью, свержение

существующего строя и возврат к капитализму. Но самьи страшным было

обвинение в шпионаже в пользу иностранной разведки [28,29]. К этому не

постеснялись добавить и обвинение Владыки в убийстве больных на

операционном столе. Старший лейтенант Лацис называл заслуженного

профессора «хирургом-вредителем». Для человека, всю свою жизнь

спасавшего людей от недугов и смерти, это было особенно оскорбительно.

Кроме того, в тюрьме всячески попирались его законные права:

следователи препятствовали обращению к высшим представителям

власти, в протоколы не вносили заявлений, оправдывающих

подследственного.

Протестуя против насильственного отрыва от священнослужения,

хирур гии, важной научной работы, против лишения семьи, свободы и

чести епископ Лука объявил голодовку и виновным себя не признал. Во

время допросов он претерпел карцер, побои, издевательства. У чекистов

был такой прием, который назывался «конвейер». Непрерывные допросы,

сопро вождаемые пытками и побоями, доводили подследственного до

умопомраче ния. Обычно в таком состоянии и подписывался

необходимый следствик документ, а обвиняемый навсегда исчезал в

лабиринтах ГУЛАГа. Владыка Лука испытал на себе дважды

нечеловеческую жестокость этого «изобретения»: «Этот страшный

конвейер продолжался непрерывно день и ночь. Допрашивавшие чекисты

сменяли друг друга, а допрашиваемому не давали спать ни днем, ни

ночью. Я опять начал голодовку протеста и голодал много дней. Несмотря

на это, меня заставляли стоять в углу, но я скоро падал от истощения.

У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные

галлюцинации. То мне казалось, что по комнате бегают желтые цыплята, и

я ловил их. То я видел себя стоящим на краю огромной впадины, в которой

был расположен город, ярко освещенный электрическими фонарями. Я

ясно чувствовал, что под рубахой на моей спине шевелится змея. От меня

неуклонно требовали признания в шпионаже, но в ответ я только просил

указать, в пользу какого государства я шпионил. На это ответить они,

конечно, не могли. Допрос конвейером продолжался тринадцать суток, и

не раз меня водили под водопроводный кран, из-под которого обливали

мне голову холодной водой» [2,80].

После одного из таких конвейеров, продолжавшегося с 23 ноября по 5

декабря 1937 года, его, обессилевшего от побоев и издевательств и,

очевидно, ничего не понимавшего, заставили подписать протокол допроса.

Обращает на себя внимание подпись. Она поставлена нетвердой,

дрожащей рукой замученного человека. В этом протоколе писалось, что

Войно-Ясенецкий якобы входил в состав контрреволюционной

нелегальной организации, которая хотела свергнуть советскую власть и

установить капиталистический строй.

Допрос прерван. Сердце сдало, с тяжелыми отеками ног его поместили

в тюремную больницу Когда в июле 1938 года возобновили допросы, то

Владыка Лука сделал заявление, которое необходимо привести полностью,

так как оно свидетельствует об огромном мужестве и дерзновении

святителя.

«В первом протоколе допроса я назван поляком по воле следователя. На

самом деле я всю жизнь считался русским. Так как упоминание о моем

дворянском происхождении придает неблагоприятную окраску моей

личности, то я должен разъяснить, что отец мой, дворянин, в юности жил в

курной избе белорусской деревни и ходил в лаптях. Получив звание

провизора, он лишь два года имел свою аптеку, а потом до старости был

служащим транспортного общества. Никакой собственности он, как и я, не

имел.

В деле отсутствуют мои заявления Наркому о трех голодовках.

Причиной первой, начатой тотчас после ареста, было крайнее возмущение

неожиданным арестом среди напряженной научной работы, весьма важной

для военно-полевой хирургии, и глубокое сознание своей непричастности

к каким-либо преступлениям. На шестой день этой голодовки, когда я, по

старости, был уже в тяжелом состоянии, меня допрашивал следователь

Кириллов.

Вторая голодовка, начатая с первого же дня «непрерывки», была вызв на

тем, что на меня внезапно обрушился поток ужасной ругани и оскор

лений. Я предпочитал умереть от голода, чем жить с незаслуженным

клеймом шпиона, врага народа, убийцы своих больных путем операций.

Голодовка эта, как и первая, продолжалась семь дней, и следствие, в форме

«непрерывки» при сидении на стуле день и ночь без сна, продолжалось. На

седьмую ночь следователь Кириллов составил протокол о моем отношении

к революции и к Советской власти. Этот протокол, датированный 23

ноября 1937 года, я, несмотря на тяжелое состояние от голода и лишения

сна, долго отказывался подписать, но следователь Кириллов обманул меня

обещанием продолжить протокол завтра и в нем изложить подлинные мои

ответы… Прошу принять во внимание следующее изложение моего

политического «credo»…

Признать себя контрреволюционером я могу лишь в той мере, в какой это

вытекает из факта проповеди Евангелия, активным же контрреволюционером

и участником дурацкой поповской контрреволюции я никогда не был, и до

крайности оскорбительна мне роль блохи на теле колосса — Советской

власти, приписываемая мне следствием и ложными показаниями моих

оговорщиков. Все двадцать лет Советской власти я был всецело поглощен

научной работой по хирургии и чистым служением Церкви, очень далеким от

всякой антисоветской агитации. Совершенно неприемлемо для меня только

отношение Советской власти к религии и Церкви, но и здесь я далек от

активной враждебности. Полное расхождение между подписанным мною протоколом

от 5 декабря 1937 года и полным отрицанием своей вины при допросе в январе

1938 года, протокола которого в деле нет, и в протоколе допроса 23 февраля

1939 года объясняется мучением «непрерывки», т.е. допроса без сна. При

сидении на стуле в течение трех недель я был доведен до состояния

тяжелейшей психической депрессии, до потери ориентации во времени и

пространстве, до галлюцинаций, до огромных отеков на ногах. Мучение

было так невыносимо, что я неудачно пытался избавиться от него (без

цели самоубийства) перерезкой крупной артерии. В конце «непрерывки»,

дойдя до отчаяния, я предложил следователю Кириллову написать

признание, в котором все будет сплошной ложью. На мой вопрос, ищет ли

НКВД правды или нужна и ложь, следователь Кириллов ответил: «Чего же,

пишите, может быть, нам что-нибудь и пригодится». Такой же точно ответ

я услышал и от начальника 2-го отделения Лациса, которого следователь

Кириллов позвал вместо Наркома, от которого я хотел получить санкцию

слов Кириллова. Я предупредил, что никаких дальнейших показаний о

составе и деятельности неизвестной мне контрреволюционной

организации я, конечно, дать не могу. Тем не менее на следующее утро

Кириллов и Лацис потребовали этих показаний и составили акт о моем

отказе от дальнейших показаний. Я немедленно начал третью голодовку с

целью получить возможность в заявлении о ней сообщить Наркому о

происшедшем. Голодовка продолжалась 7 дней, и заявления моего о ней в

деле нет.

Профессор В. Ф. Войно-Ясенецкий.

29 марта 1939

Совершенно неожиданно следствие документально зафиксировало еще

одну несомненную добродетель святителя. Будучи сам, несмотря на свои

напряженные труды, на грани нищеты, когда его семья часто не видела и

необходимого, Владыка регулярно оказывал помощь ссыльным архиереям

и священникам, посылая им деньги. Посылал он денежные переводы

епископу Евгению (Кобранову), с которым познакомился в 1926 или 1927

году в Таш кенте. Регулярно отправлял по 50 рублей в месяц епископу

Иоасафу (Жевахову), с которым встретился в ссылке в Архангельске.

Протоиерею Боголюбову знакомому по архангельской ссылке, до самой

его смерти посылал ежемесячно по 30 рублей. Несколько раз помогал двум

ссыльным епископам Макарию (Кармазину) и Порфирию (Гулевичу).

Ссыльному священнику Мартину Римше, проживавшему под

Красноярском, Владыка оказывал регулярно материальную помощь. В

1936 году с монахиней Софией он послал денег схиархиепископу

Антонию (Абашидзе), который подвизался в затворе в Киеве. Владыка

Лука был глубоко убежден в том, что церковная оппозиция митрополита

Кирилла (Смирнова) и раскол, который учинил митрополит Иосиф

(Петровых), губительны и для них, и для соблазненной паствы, и не

одобрял их противостояния митрополиту Сергию, заместителю

Патриаршего Местоблюстителя. Но милосердие святителя подвигло его

оказать материальную помощь этим двум митрополитам, когда они

оказались в ссылке.

Особенно тяжелым испытанием для епископа Луки было предательство

близких ему людей. Протоиерей Михаил Андреев, под руководством

которого профессор Войно-Ясенецкий, можно сказать, воцерковлялся,

когда посещал богословские собрания в вокзальной церкви Ташкента,

который следовал вместе с епископом Лукой в далекую сибирскую

ссылку, не выдержав тюремных пыток, лжесвидетельствует на Владыку.

Архиепископ Борис (Шипулин), который был правящим Ташкентским

архиереем и который, конечно но же, знал об огромном авторитуе и

кристальной честности еспископа-хирурга, тем не менее

лжесвидетельствует на него. И архимандрит Вал (Ляхоцкий),

неоднократно получавший от Владыки материальную помощь

подписывается под обвинением в том, что епископ Лука иностранный и

государственный преступник. Протодиакон кладбищенской церкви

Середа тоже поливает грязью святителя. Но Владыка остается тверд н

допросах, ни на кого не клевещет, никого не оговаривает. Он верит, что

показания против него выбиты силой, хотя тот же протодиакон Иван

Середа являлся секретным сотрудником ГПУ, а об архиепископе Борисе

(Шипулине) Владыке Луке известно, что во время предыдущих арестов

тот своими ложными показаниями погубил немало невинных людей.

Впоследствии и протодиакон, и Преосвященный Борис передавали

записки в камеру епископа Луки, где писали, что их показания

вынужденны и искажены и на суде они от них откажутся. Но суда не

последовало, и Особое совещание осудило епископа Луку к ссылке на

пять лет в Красноярский край. Подписавшие же ложные обвинения

архиепископ Борис, протодиакон Иван Середа, протоиерей Михаил

Андреев и епископ Евгений (Кобранов) были приговорены к расстрелу, а

архимандрит Валентин — к десяти годам лагерей.

ТРЕТЬЯ ССЫЛКА. ВОЙНА

И вот — третья ссылка. На этот раз в районный центр Большая Мурта в

ста десяти километрах от Красноярска. В марте 1940 года ссыльный

Войно-Ясенецкий, епископ, хирург с мировым именем, живет и работает в

районной больнице, что называется, за белье и питание. Церковь в

Большой Мурте взорвали еще в тридцать шестом году, и Владыка ходил

молиться в рощу, расположенную на окраине поселка. Здесь, в маленькой

больнице, он много оперирует и продолжает работу над «Очерками

гнойной хирургии».

Когда началась Великая Отечественная война, епископ Лука не остался

в стороне, не таил обиду. Он пришел к руководству райцентра и

предложил свой опыт, знание и мастерство для лечения воинов Советской

армии. В это время в Красноярске организовывался огромный госпиталь. С

фронта уже шли эшелоны с ранеными.

В октябре сорок первого епископ Лука назначен консультантом всех

госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Он с

головой погружается в многотрудную и напряженную хирургическую

работу. Самые тяжелые операции, осложненные обширными нагноениями,

приходится делать прославленному хирургу. Раненые офицеры и солдаты

очень любили своего доктора. Когда профессор делал утренний обход, они

радостно приветствовали его. Некоторые из них, безуспешно

прооперированные в других госпиталях по поводу ранений больших

суставов, неизменно салютовали ему высоко поднятыми уцелевшими

ногами.

Приезжавший в госпиталь с инспекторской проверкой профессор При-

оров отмечал, что ни в одном из госпиталей он не видел таких блестящих

результатов лечения инфекционных ранений суставов. Это было

официально признание беззаветного труда Преосвященного Луки на благо

ближнего. Кроме того, его деятельность была отмечена грамотой и

благодарностью Boeнного совета Сибирского военного округа [27,48].

Срок ссылки закончился в середине 1942 года, и этой же осенью

Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием епископ Лука

возведен в сан архиепископа и назначен на Красноярскую кафедру.

Итак, волей Божией благословением священноначалия Владыка

возвратился к архиерейскому служению. Но, возглавляя Красноярскую

кафедру, он, как и раньше, продолжа хирургическую работу, возвращая

в строй защитников Отечества.

СЛУЖЕНИЕ НА КРАСНОЯРСКОЙ КАФЕДРЕ

А состояние епархии было ужасным. Когда Владыка Лука прибыл в

ссылку в Красноярск в 1940 году, начальник районного НКВД заявил ему:

«Во всей Сибири мы не оставили ни одной церкви». Это почти

соответствовало действительности, так как к тому времени только в

Новосибирске осталась незакрытой одна кладбищенская церковь. В начале

марта 1943 года после усиленных хлопот святитель добился открытия

маленькой кладбищенской церкви в слободе Николаевка, предместье

Красноярска. Из города до этой церкви пять-семь километров, осенью и

зимой дорога трудна и опасна, так как в Николаевке было много

грабителей. Поэтому ко всенощной приходило мало богомольцев, и за год

Владыка служил всенощную только два раза в большие праздники и

вечерние службы Страстной седмицы, а перед обычными воскресными

службами вычитывал всенощную дома, в госпитале, при шуме,

доносившемся из концертного зала, расположенного недалеко от дома

святителя. Только в последнее время за ним стали присылать лошадь,

запряженную в розвальни, а почти год он ходил в церковь пешком и так

переутомлялся, что в понедельник даже не мог работать в госпитале.

Начинал свое служение в Красноярске Владыка с единственным в городе

священником — протоиереем Захаровым. Он оказался нерадивым пастырем,

и вскоре его пришлось запретить в священнослужении и представить

доклад в Синод о снятии с него сана. Через три месяца после открытия

церкви Бог послал второго священника, Николая Попова, смиренного и

доброго пастыря, а за два-три месяца до отъезда из Красноярска Владыка

Лука назначил настоятелем церкви Петра Ушакова, с помощью которого

удалось обнови состав церковного совета, председателем которого он и

стал. При постоянном давлении властей на Церковь, когда

уполномоченные по делам религии и НКВД ставили во главе церковных

советов своих агентов, это было смелым поступком со стороны правящего

архиерея. Но Владыка оставался верен своему призванию и всеми силами

старался навести порядок в епархии. Запрещенный протоиерей Захаров

вместе с сообщниками, которые расхищали церковные средства, усиленно

добивались открытия Покровского собора, расположенного в центре

города. Получив эту церковь, они надеялись пригласить туда

обновленческого архиерея. Владыка сумел прекратить их

раскольническую деятельность.

Из многих сел, районных центров и городов на имя архиерея поступали

прошения об открытии церквей. Владыка направлял их в соответствующие

органы, но оттуда приходил один и тот же ответ: «Ходатайства посланы в

Москву, и по получении ответов вам буцет сообщено». Это известный

бюрократический прием, позволяющий благополучно замять любое дело.

И действительно, ответов на запросы епархия не получала. Мало того, в

некоторых городах и районных центрах представителей общин,

подававших ходатайства об открытии церквей, встречали запугиванием и

угрозами.

Таким образом, вся Восточная Сибирь от Красноярска до Тихого океана

не подавала никаких признаков церковной жизни. По наблюдениям

архипастыря и отзывам сибирских священников народ в Сибири, особенно

Восточной, был малорелигиозен. К концу 1943 года во всей епархии

действовала одна-единственная крошечная церковь в Николаевке. И

архиепископ Лyка понимал, что если не открыть храмы в различных

местах Красноярского Края, то возможно полное духовное одичание

народа. Стремление к Богу, несмотря ни на что, сохранялось, особенно

среди пришлых украинцев, резко отличавшихся от коренных сибиряков

своей религиозностью. Но духовный голод в их среде привел к тому, что

богослужение и Таинства совершали миряне, даже женщины. Кроме того,

много бродило по епархии всяких самозванцев, выдававших себя за

священников, а то и просто мошенников, эксплуатировавших

религиозность народа. Таким тяжелым было положение Красноярской

епархии, да и только ли в ней?..

8 сентября 1943 года в Москве состоялся Поместный Собор, на котором

Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий был избран Патриархо

Среди участников торжеств был и архиепископ Лука. В списке из

девятнадцати иерархов, членов Собора, он значится четвертым. На этом

же Coбoре красноярского архиерея избрали постоянным членом

Священного Синода. Кстати, еще до созыва Собора между Владыкой

Лукой и Патриаршим Местоблюстителем завязалась обширная переписка

по основным вопросам современной жизни. Некоторые из писем

митрополита Сергия можно было назвать небольшими богословскими

трактатами [5,17].

Владыка Лука, как человек долга, не терпел разгильдяйства и нерадивости.

Он мог выгнать из операционной хирурга, уронившего на пол скальпель,

также строго поступал он и с недостойными пастырями. Митрополит

Сергий своих письмах смягчает жесткий ригоризм Владыки, увещевая его

проявлять больше снисхождения к согрешающим членам Церкви.

Архиепископ Лука ссылается на четкие и конкретные канонические

правила, но соглашается митрополитом Сергием, что «должную линию

поведения в отношении отлучения надо искать где-то посредине» [II].

Владыка Лука проникся глубоким почтением к выдающемуся

архипастырю. Во время предсмертной болезни Патриарха Сергия он

неоднократно слал телеграммы в Чистый переулок справляясь о его

здоровье.

В 1943 году, в самый разгар войны, к многочисленным хирургическим

операциям, которые проводил профессор-архиерей, спасая раненых

солдат, добавилась еще обязанность участвовать в работе Синода.

Владыка чувствет, чго он физически не успевает справляться с возросшей

нагрузкой. Он пишет Патриарху Сергию прошение, в котором излагает

проблему. Дело в том, что заседания Синода проходят ежемесячно, а на

дорогу из Красноярска в Москву, учитывая военное время, уходит три

недели. А в госпиталях его ждут раненые. Владыка смиренно просит

перенести его участие в заседаниях Синода на более поздний, по

возможности летний срок. Патриарх Сергий, принимая во внимание

исключительную занятость Владыки, освобождает его от присутствия на

заседаниях [12].

Напряженная работа архиепископа Луки в красноярских госпиталях

давала блестящие научные результаты. В конце 1943 года опубликовано

второе издание «Очерков гнойной хирургии», переработанное и

значительно дополненное, а в 1944 году вышла книга «Поздние резекции

инфицированных огнестрельных ранений суставов». За эти два труда ему

была присуждена Сталинская премия I степени. Из двухсот тысяч рублей

этой премии сто тридцать тысяч Владыка перечислил в помощь детям,

пострадавшим в войне. Книги получили прекрасные отзывы коллег. В

частности, академик И.А. Кассирский писал, что эти труды будут

перечитываться и через пятьдесят лет. Слава об архиепископе-хирурге ра-

стет, о нем уже пишут в США, специальный корреспондент ТАСС

приезжает для того, чтобы сделать фотоснимки и взять интервью. По

просьбе профессора С.С. Юдина скульптор лепит его бюст. Два местных

художника пишут портрет Владыки.

В 1944 году, вслед за победоносным наступлением наших войск, эвако-

госпитали переехали в Тамбов. Владыка Лука был назначен хирургом-кон-

сультантом. Его ожидало широкое поле деятельности в госпиталях и обла-

стной больнице. Молодые врачи, работавшие под началом опытного

профессора, получили немало ценных советов и наставлений. В феврале

1944 года Войно-Ясенецкий развернул научно-практическую работу,

результаты которой изложены в монографии «О течении хронической

эмпиемы и хондратах». Насыщенность и обширность хирургической

работы была колоссальной. Шестидесятисемилетний Владыка работал по

восемь-девять часов в сутки и делал четыре-пять операций ежедневно! Все

это сказалось на и без того подорванном в ссылках и тюрьмах здоровье. В

письм к Н.П. Пузину, знакомому по красноярской ссылке, ставшему

впоследствии хранителем музея Л.Н. Толстого в Ясной Поляне, он с

грустью сообщал громадности нагрузки, о крайней усталости и неврозах.

СЛУЖЕНИЕ НА ТАМБОВСКОЙ КАФЕДРЕ

В том же 1944 году Владыка получил указ о назначении на Тамбовскую

кафедру. По данным тамбовского облисполкома, на 1 сентября 1942 года в

области числилось сто сорок семь незакрытых церквей, однако

действующими были только церкви в Тамбове и Мичуринске.

Подавляющее большинство использовалось как подсобные и складские

помещения. В Покровской церкви Тамбова и продолжил свое

архипастырское служение святитель Лука. 26 февраля 1944 года в этом

храме Владыка произнес свою первую проповедь: «Пятнадцать лет были

закрыты и связаны мои уста, но теперь они вновь раскрылись, чтобы

благовествовать вам слова Божий. Примите мои утешения, мои бедные,

голодные люди. Вы голодны отсутствием проповеди слова Божия. Храмы

наши разрушены, они в пепле, угле и развалинах. Вы счастливы, что

имеете хоть небольшой, но все же храм. Он грязен, загажен, темен, но зато

в сердцах наших горит свет Христов. Давайте сюда живописцев,

художников. Пусть они пишут иконы, нам нужен ваш труд для

восстановления уничтоженного, и вера засияет новым пламенем». Как

писал в своих письмах Владка «тяжелый невроз прошел, когда

возобновилось церковное служение» [27,49].

В Покровском храме в Тамбове впервые прозвучали слова покаяния

священнослужителей, примкнувших к обновленческому движению. Чин

покаяния для тех, кто «в малодушии своем убоялся страданий за Христа и

избрал путь лукавства и неправды», составленный самим архиепископом-

исповедником был достаточно строгим, но необходимым для очищения

совести согрешившего [21].

С первых же дней управления епархией Владыка ходатайствовал об

открытии в Тамбове большого двухэтажного Спасо-Преображенского

собора который вместил бы всех верующих, но местные власти всячески

препятствовали этому. Впервые после революции тамбовский

архипастырь излагает перед Священным Синодом план возрождения

духовной жизни в епархии: религиозное просвещение интеллигенции,

знакомство ее с миром духовным, Церковное воспитание детей, открытие

воскресных школ для взрослых. Получив запрет на созыв

общеепархиального собрания духовенства и мирян, он обратился к

верующим с призывом: «Примемся все, сильные и слабые, бедные и

богатые, ученые и неученые, за великое и трудное дело восстановления

Церкви Тамбовской и жизни ее» [21]. И действительно, общенародный

духовный подъем привел к тому, что к 1 января 1946 года было открыто

двадцать четыре прихода.

Огромное впечатление на прихожан производили проповеди святителя.

Их приходили послушать и верующие и неверующие, в том числе и

представители интеллигенции. Их записывали прямо в храме, а затем

перепечатывали на машинке.

Прошло чуть больше двух месяцев после назначения на Тамбовскую ка-

федру, но эхо самоотверженной архипастырской деятельности святителя

Луки докатилось и до Москвы. Уполномоченный по делам религии Г.Г

Карпов выговаривал Патриарху Сергию, что «тамбовский Владыка в

хирургическом госпитале в своем кабинете повесил икону, перед

исполнением операций совершает молитвы, на совещании врачей

эвакогоспиталя за столом президиума находится в архиерейском

облачении, в дни Пасхи 1944 года делал попытки совершать богослужения

в нефункционирующих храмах, делал клеветнические выпады по

отношению к обновленческому духовенству» [20, 76].

Святитель Лука, находясь на высоте своего архиерейского достоинства,

никогда не угодничал перед властями, и это раздражало светских

начальников всех рангов. Но тем не менее они не могли не отметить его

огромный вклад в медицинскую науку и практическую хирургию. В

Тамбове он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой

Отечественной войне 1941-1945 годов».

После смерти Патриарха Сергия, перед выборами нового Патриарха, в

Москве состоялось Предсоборное совещание. На этом совещании Владыка

Лука выступил с предложением вернуться к традиции Поместного Собора

1917-1918 годов и избирать Патриарха голосованием из нескольких

предложенных кандидатур. Однако по не зависящим от него причинам на

самом Соборе, где выбирали Патриарха, архиепископ Лука не

присутствовал.

В феврале 1945 года Патриарх Алексий I наградил Владыку Луку

правом ношения на клобуке бриллиантового креста.

Жители Тамбова и через сорок с лишним лет с благодарностью

вспоминают труды святителя-хирурга. Вторая городская больница названа

его именем. При этой же больнице создан музей архиепископа Луки и в

1994 году ему установлен памятник.

В 1945-1947 годах Владыка Лука работал над сочинением «Дух, душа,

тело». По замыслу автора, эта книга имела целью религиозное просвеще-

ние отпавших от веры. Своими серьезными богословскими

размышлениями о проблемах христианской антропологии святитель Лука

противостоял официальной оглушительной трескотне о непримиримом

противоречии науки и религии. Рассматривая трехсоставность

человеческого существа, взаимоотношение духа, души и тела, автор

утверждал православное понимание природы человека в противовес

атеистическому В соответствии с Библией и учением святых отцов, он

говорит о сердце как органе общения человека с Богом, как органе

Богопознания. В книге очень много ссылок на Священное Писание. На

нем, как на прочном фундаменте, Владыка строил свои доказательства.

Свой труд он считал апологетическим- путем привлечения новейших

научных данных и открытий он подтверждал истинность вероучительных

догматов. Будучи сам вдумчивым и основательным ученым и вместе с

тем глубоко верующим человеком, занимающим высокую иерархическую

ступень, он тем самым показал, что ничто не препятствует

гармоническому сосуществованию веры и науки. К сожалению, при

написании этой работы автору, в силу объективных причин, недоступны

были все те труды, которыми он хотел бы воспользоваться. В письме к

профессору Московской Духовной академии протоиерею А. Ветелеву он

признавался, что когда писал свой труд «Дух, душа, тело», то ему при-

шлось очень немного читать, и все это сочинение явилось плодом только

его собственных размышлений. По отзыву митрополита Мануила

(Лемешевского), в его трактате встречаются спорные высказывания, не

подтвержденные авторитетом Церкви [22, 160].

Карательная машина государственных репрессий преследовала

Владыку Луку на протяжении одиннадцати лет- лучшего периода жизни

для творческой активности и обобщения духовного и научного опыта,

лишая его возможности спокойного академического изучения

святоотеческого наследия. Относительно спорных моментов в труде

архиепископа Луки нужно сказать, что Святая Церковь всегда ясно

указывала на то, что некоторые суждения святых отцов, высказанные ими

в их писаниях, являются их частным богословским мнением и

догматического значения не имеют. Таковы, например, некоторые

высказывания святителя Григория Нисского, блаженного Августина,

преподобного Исаака Сирина. То же самое мы видим и в трактате

святителя Луки «Дух, душа, тело». Да и сам Владыка делал оговорку,

подчеркивая, что «мы не в силах достаточно ясно уразуметь тайны

домостроительства Божия, и только Священное Писание и подвиг веры

помогают приподнять эту таинственную завесу» [23, 48].

СЛУЖЕНИЕ НА КРЫМСКОЙ КАФЕДРЕ

Указ Патриарха о переводе на Крымскую кафедру святитель принял как

волю Божию. Во время Великой Отечественной войны в Крыму шли

особенно жестокие бои. Приехав в Симферополь в мае 1946 года, Владыка в

полной мере ощутил тяжесть разрухи первых послевоенных лет. Поселился

архиепископ на втором этаже двухэтажного дома на улице Госпитальной.

Здесь расположилась и его канцелярия. Со стороны главной проезжей улицы

Пролетарской — была пристроена домовая церковь в честь Благовещения

Пресвятой Богородицы. Совсем рядом находились Петро-Павловский и

федральный Свято-Троицкий соборы.

Владыка ревностно приступает к своему служению на новом месте. Много

работы по упорядочению епархиальных дел легло на плечи

семидесятилетнего старца. Церкви разрушены, народ в нищете, священников

не хватает, власти используют любые возможности, чтобы закрыть тот или

иной храм. Но несмотря на преклонный возраст, на болезни, которые

одолевают его, архиепископ Лука употребляет много сил и энергии по

наведению порядка в епархии.

Местное начальство, по всей видимости, вряд ли обрадовалось приезду

прославленного архиепископа-хирурга. Он не заискивал и не гнулся перед

власть имущими, что выяснилось с первых же шагов Владыки на крымской

земле. По приезде в Симферополь он не явился лично к уполномоченному по

делам Русской Православной Церкви Я.Жданову, а прислал секретаря с

сообщением о своем вступлении на кафедру. Естественно, это взбесило

уполномоченного, и он потребовал личной явки архиерея. Владыка приехал,

и между ними состоялся тяжелый разговор; тем не менее архипастырь

настоял, в частности, на том, чтобы его называли не по имени и отчеству, а

как положенно: «Владыка» или «Ваше Преосвященство».

Архиепископ Лука назначал, увольнял, перемещал духовенство без

соглования с уполномоченным. А когда тот стал оказывать давление на

архиерея и препятствовать его деятельности, Владыка написал жалобу в

Москву о том, что крымский уполномоченный охотно закрывает и неохотно

открывает церкви. В поселке Советском Владыка уволил церковного

старосту. Тот, пользуясь поддержкой власти, продолжал чинить безобразия в

церкви. Архиепископ Лука обратился в местные советские органы с просьбой

удалить его, уполномоченный прислал бумагу, где «разъяснял о

невмешательстве в церковные дела советских органов». Как видно из доклада

в Москву Я. Жданова архиерей за малейшее нарушение канонических правил

лишал сана, увольнял за штат, переводил с одного прихода на другой, не

считаясь ни с какими желаниями или оправданиями священников. А тех

пастырей, которые в заключении и ссылках безвинно страдали за Христа,

приближал к себе, назначал на лучшие приходы [16].

Уполномоченные Я.Жданов, а за ним и А.Яранский характеризуют

Владыку как самолюбивого и высокомерного. Но вся жизнь святителя по

казывает, что не может быть самолюбивым человек, положивший все свои

силы на благо служения ближнему. Служения до полного забвение себя, до

самопожертвования. Не может быть высокомерным такой хирург, для

которого каждый человек — это страдающее Божие создание нуждающееся в

его помощи. И не понять советским чиновникам, что не тщеславие

руководило поступками архиерея, когда он требовал подобающего к себе

отношения, а осознание исключительности благодатного служения,

возложенного на него как на преемника святых апостолов. Сохранилось

письмо Владыки к протопресвитеру Николаю Колчицкому, где особенно

явлено смирение святителя. «Признаться, я смущен вашим чрезмерно

высоким мнением о мне и думаю, что вы очень преувеличиваете, ставя меня

чуть ли не первым среди иерархов Русской Церкви. Я сам мало с кем из них

знаком, но вполне уверен, что среди них есть много гораздо более сильных,

чем я, в вере, благочестии, Православии любви, обладающих высокими

нравственными достоинствами, которьс мне недостает» [10].

Сохранилась небольшая часть указов и посланий, с которыми обращала

Владыка к своей пастве. В 1948 году, учитывая тяжелейшее состояние

сельских приходов епархии, святитель обратился с рапортом к Патриарху.В

нем он сообщал, что храмы по воскресным и праздничным дням пустуют

народ отвык от богослужений. Кое-как сохраняется обрядоверие; о венчании

об отпевании умерших народ забыл, очень много некрещеных детей. По мне

нию архиепископа Луки, причина отчуждения народа от Церкви лежит в том

что верующие лишены возможности посещать богослужения, потому что

местные сельские власти в воскресные и праздничные дни принуждают

испол нять колхозные работы, или устраивают «воскресники», или

производят вети ринарный осмотр скота. Владыка просит Святейшего

Патриарх ходатайствовать перед правительством о предоставлении

верующим права свободно посещать церковь в праздничные дни. Получив от

Святейшего Патриарха Алексия I благословение на месте решать эту

проблему, Владыка Лука предписывает благочинным собрать конкретные

данные, кто из местных властей умышленно препятствует верующим

посещать церковь под разными предлогами, чтобы потом поставить вопрос

перед уполномоченным [6, 69].

Святитель также внимательно следил за церковным благочинием: «При-

ближается Великий пост, а поэтому прошу отцов благочинных напомнить

всем священнослужителям вашего благочиния об обязательном применении

на исповеди в дни поста правил св. Иоанна Постника и проследить за вы-

полнением этих правил» [б, 101]. «Некоторые священники крестят подрост-

ков, юношей, девушек и взрослых без всякого оглашения, при полном не-

знании крещаемыми даже самых элементарных начатков христианского

учения. Вменяю в обязанность священникам научать желающих принять Та-

инство крещения Символу веры с объяснением его, Десяти заповедям и За-

поведям блаженств и важнейшим молитвам. Без такого оглашения не крес-

тить достигших сознательного возраста. В восприемники и восприемницы

при крещении ни в коем случае не принимать неверующих и имеющих не-

крещеных детей» [6, 100].

«Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердиу моему; я желал

бы лучше сам быть отлученным от Христа (Рим. 9,2-3), чем видеть, как

некоторые из вас отлучают от Христа, от веры в Него и любви к Нему слабых

верою овец стада Христова своим корыстолюбием. Не есть ли

священнослужение вообще, а в наше время в особенности, тяжелый подвиг

служения народу, изнывающему и мучающемуся от глада и жажды

слышания слов Господних (Ам. 8, II)? А многие ли священнослужители ставят

своей целью такой подвиг? Не смотрят ли на служение Богу как на средство

пропитания, как на ремесло требоисправления? Народ очень чутко

распознает таких. Что делать с таким священником? Попробую устыдить его,

затронуть лучшие стороны сердца его, переведу в другой приход с строгим

предупреждением; а если и там не исправится, уволю за штат и подожду, не

пошлет ли Господь на его место доброго пастыря.

Тяжкие испытания и страдания перенесла Церковь наша за время Великой

революции, и, конечно, не без вины. Давно, давно накоплялся гнев народный

на священников…

И с отчаянием видим мы, что многих, многих таких и революция ничему

не научила. По-прежнему, и даже хуже прежнего, являют они грязное лицо

наемников — не пастырей, по-прежнему из-за них уходят люди в секты на

погибель себе» [б].

Архиепископ Лука, сам истово совершавший богослужения, требовал того

же и от духовенства. Он внушал священникам, что они не имеют права со-

кращать богослужения, собирал съезды благочинных, чтобы обсудить поло-

жение на приходах и решить важные церковные проблемы. Владыка считал

совершенно недопустимым крещение обливанием. Настоятеля Ильинского

храма города Саки он запретил в служении на полгода за крещение

обливанием, а также сокращение чинопоследования Таинства, за хранение

запасных Святых Даров в своей квартире, расположенной в двух шагах от

церкви, и за упорное ношение гражданской одежды [6, 27].

Строг был Владыка к нерадивым священнослужителям. Не раз он грозно

вопрошал их: «Какой ответ дам за вас Богу?» Но нуждающимся он всегда

приходил на помощь, несмотря на их недостоинство. Был в Крымской епар-

хии заштатный иерей Григорий Алейников, который в пору своей бурной

молодости десять лет находился в обновленчестве, затем в 1942 году был

рукоположен в Православной Церкви, но на новом месте служения зареко-

мендовал себя очень плохо. Неоднократно увольняли его за штат с пониже-

нием в должности до псаломщика за небрежное исполнение священнических

обязанностей. Некоторое время он был в запрете за пьянство. Но когда на

старости лет оказался совершенно одиноким (детей нет, жена убита в 1942

году) и без средств к существованию, то святитель Лука, сжалившись над его

убожеством, хлопотал перед Святейшим Патриархом о назначении пенсии

[8].

Особенным посланием увещевал святитель священников и диаконов, что-

бы не забывали об обязанности учить народ. Сам Владыка был выдающимся

проповедником: собрано около одиннадцати томов его проповедей. Он был

избран почетным членом Московской Духовной академии. Святейший

Патриарх Алексий I в феврале 1959 года намеревался внести предложение на

очередное заседание Священного Синода о присуждении архиепископу Луке

степени доктора богословия [20, 51].

Прихожане кафедрального собора слышали проповеди Владыки не только

в воскресные и праздничные дни, но и в будние, после Литургии. Его слово

имело особенную силу и действенность, потому что перед прихожанами

стоял не кабинетный ученый, пересказывающий прочитанное в богословских

книгах, а убеленный сединами старец-архипастырь с богатым житейским и

духовным опытом, прошедший одиннадцать лет тюрем и ссылок и имеющий

не только каноническое, но и моральное право учить народ и призывать его к

подвигам во имя Христа. Удивительное дело: на святителе Луке с буквальной

точностью сбылись Господни слова:

Если Меня гнали, будут гнать и вас, если Мое слово соблюдали, будут со-

блюдать и ваше (Ин. 15, 20). t

Две тысячи лет тому назад у ног Христа сидели люди, которые с чистой

душой и открытым сердцем внимали Его словам, но были среди них и те,

которые, дыша злобой, внимательно вслушивались в слова проповеди, чтобы

уловить в чем-то Христа, обвинить Его. Так и среди слушателей архиеписко-

па Луки были те, кто «по долгу службы» скрупулезно фиксировал каждый

«неблагонадежный» момент в его проповеди. В секретном письме секретаря

Крымского обкома ВКП(б) Н. Соловьева от 28 октября 1948 года слышатся

отголоски антихристианской злобы двухтысячелетней давности. Вот набор

типичных фраз из его лексикона, за каждую из которых можно было бы на-

всегда исчезнуть в застенках КГБ: «Вся «религиозная» деятельность Луки но-

сит ярко выраженный антисоветский характер… По приезде в Крым Лука

развивает энергичную религиозную деятельность… В своих проповедях Лука

открыто и систематически проповедует сочувствие к царскому

самодержавию и ненависть к советскому строю и его руководителям… В силу

особого положения Крыма, как пограничной полосы, мы считаем

необходимым через соответствующие органы удалить Луку из Крыма» [17,

4]. Но не догадывался гонитель, что ровно через два года, 27 октября 1950

года, на закрытом заседании Верховного Суда СССР он сам будет говорить

свое последнее слово перед тем, как ему будет вынесен смертный приговор…

Вследствие этого доноса Совет по делам Русской Православной Церкви

при Совете министров СССР потребовал от Московской Патриархии запре-

тить архиепископу Луке выступать с проповедями. Состоялась беседа Вла-

дыки со Святейшим Патриархом Алексием I. Архиепископ пообещал по-

степенно отменить свои проповеди в будние дни, а по воскресеньям и

праздникам ограничиться толкованием Священного Писания. Но Г.Г Карпов

продолжал гонение на святителя и в письме к Сталину требовал «в благо-

приятный момент при наличии надлежащего повода подвергнуть изоляции»

Владыку [17, 4].

По тем временам проповеди архипастыря были очень смелыми. Он открыто и

безбоязненно высказывал свои мысли по актуальным вопросам:

«Теперь у нас Церковь отделена от государства. Это хорошо, что государство

не вмешивается в дела Церкви, но в прежнее время Церковь была в руках

правительства, царя, а царь был религиозным, он строил церкви, а теперь

такого правительства нет. Наше правительство атеистическое, неверующее.

Осталась теперь горсточка верующих русских людей, и терпят беззакония

другие… Вы скажете, правительство вам, христианам, нанесло вред. Ну что

же, да, нанесло. А вспомните древние времена, когда ручьями лилась кровь

христиан за нашу веру Этим только и укрепляется христианская вера. Это все

от Бога». Утешая страдающий от безбожников верующий народ, Владыка в

своей проповеди 9 ноября 1947 года предсказывал в будущем облегчение

скорбей: «Если вы спросите меня, когда же прекратятся эти лишения и будет

хорошая жизнь, то я скажу вам, что прошедшие тридцать лет- это ничтожный

срок. Пройдет еще много десятков лет, прежде чем жизнь наша будет вполне

нормальной» [17, 4].

Какое огромное мужество нужно было иметь, какую твердую веру и

несомненную надежду на помощь Божию, чтобы говорить людям истину в

окружающем потоке лжи, безверия и цинизма!

В своем послании в июне 1955 года Владыка призывал священнослужилей

епархии постоянно возвещать слово Божие: «Если священник главным делом

жизни своей поставил насыщение ума и сердца своего учением Христовым,

то от избытка сердца заговорят уста. И не обязательно проповедь должна

быть витиеватой. Дух Святой, живущий в сердце священника, как в Своем

храме, Сам проповедует его смиренными устами» [б].

В послевоенное время, когда Церковь испытывала острую нехватку

священнослужителей, появилось много людей, выдававших себя за

священников. Иногда это были священники, запрещенные в служении

законной архиерейскоой властью, а иногда просто аферисты. Владыка Лука

дал распоряжение чтобы о таких подозрительных лицах сообщали ему Он

разослал по при дам синодики, в которых были перечислены имена умерших

священников служивших в Крымской епархии. Эта благочестивая традиция

сохраняется в Свято-Троицком кафедральном соборе и доныне, когда на

богослужениях минаются имена усопших клириков, монахов и монахинь

давно разоренны уничтоженных монастырей.

Сохранились официальные документы в связи со скандалом в Свято-

Никольском храме города Белогорска. 16 ноября 1959 года был подписан

Указ №66. Подпись «Архиепископ Лука» сделана неразборчиво, рукой

совершенно слепого человека. Но твердостью духа и мужеством дышат

строки Указа: «За присвоение себе архиерейского права — увольнение

свяшенника, за проведение собрания без участия настоятеля церкви, за

закрытие на замок Свято-Николаевского собора города Белогорска и

удержание ключей от него бывшего церковного старосту Марка

Софроновича Вишневского и Андрея Аркадьевича Галашкина запрещаю в

причащении Святых Таин Христовых на пять лет каждого и навсегда лишаю

права быть избирав ми в церковный совет… Настоящий Указ мой должен

быть оглашен с амвона в три праздничных дня после Литургии…» [6, 36]. Это

было в конце пятидесятых годов, когда старосты при поддержке властей и

уполномоченных начинали руководить всеми делами прихода, считая себя

князьками истинными хозяевами в церкви, всячески игнорируя распоряжения

настоятеля и священников. Эта тенденция буцет официально закреплена в

Уставе 1961 года. Но сам процесс ломки веками установившейся приходской

жизни начался гораздо раньше.

Суров Высокопреосвященнейший Владыка к строптивым овцам своего

стада. Но, видя раскаяние согрешивших, уменьшает отлучение от

Причастия.Не прошло и месяца, как святитель милостиво принял искреннее

раскаяние припавших к его стопам грешников и уменьшил епитимию.

Святитель Лука очень внимательно относился к нуждам клириков епархии.

Так, на съезде благочинных он поднимал вопрос о достойной оплате труда

диаконов, псаломщиков и регентов. Регулярно рассылал по приходам анкеты,

которых просил указать, какое жилье имеют члены клира, сколько за него

платят и нужно ли ставить вопрос об улучшении жилищных условий. Он

также интересовался, не претерпел ли кто из священнослужителей

ущемлений со тороны финансовых органов при обложении подоходным

налогом.

Необходимо отметить, что взаимоотношения с властями, особенно с

уполномоченным по церковным делам, были очень тяжелыми для Владыки.

Разными путями хотели они закрыть как можно больше церквей. В ход шли

любые причины. То в храме отыскивалась маленькая трещина, которая на

бумаге вырастала до неимоверных размеров, то возводилась клевета на

священника, чтобы его изгнать из прихода, а храм закрыть. В таких случаях

святитель всячески защищал священников.

При правлении государством Н.С. Хрущевым, был объявлен очередной

поход против Церкви, последовал новый виток антирелигиозной пропаганды.

Тосле выхода в свет печально известного Постановления ЦК КПСС и выс-

тупления Хрущева святитель Лука обратился с проповедью к растерянной и

напуганной пастве. «Не бойся, малое стадо» — так называется его проповедь,

троизнесенная в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в 1954 году

«Вездеe и повсюду, несмотря на успех пропаганды атеизма, сохранилось

малое стадо Христово, сохраняется оно и поныне. Вы, вы, все вы,

слушающие меня, это малое стадо. И знайте и верьте, что малое стадо

Христово непобедимо, с ним ничего нельзя поделать, оно ничего не боится,

потому что знает и всегда хранит великие слова Христовы: Созижду Церковь

Мою и врата адова ш одолеют ей (Мф. 16,18). Так что же, если даже врата

адовы не одолеют Церкви Его, то чего нам смущаться, чего тревожиться, чего

скорбеть?! Незачем, незачем! Малое стадо Христово, подлинное стадо

Христово неуязвимо ни для какой пропаганды» [6,125].

После приезда в Симферополь в 1946 году Владыка рассчитывал на то, что

егo знание и опыт в хирургии будут востребованы. Однако прошло полтора

месяца, прежде чем разрешение на медицинскую деятельность было получе-

но. С 1946 года профессор Войно-Ясенецкий был консультантом госпиталя в

Симферополе, помогал госпиталю инвалидов Великой Отечественной войны.

Цо конца 1947 года он как хирург и профессор читал доклады, лекции вра-

чам, оперировал больных и раненых [16]. Уполномоченный Я. Жданов

характеризовал врачебную деятельность архиепископа Луки как активную.

Владыка аккуратно посещал собрания Хирургического общества, куда при-

водили гражданские и военные врачи, внимательно слушал их доклады, выс-

тупления, обязательно вносил необходимые поправки. Однажды на

заседании, по свидетельству врача ГФ. Пятидверной, один военный хирург

задал вопрос Владыке: «Как вы, такой специалист, хирург, можете верить в

Того, Которого никто никогда не видел, в Бога?»

Профессор ответил: «Вы верите в любовь?» — «Да». — «Вы верите в ра-

зум?»- «Да».- «А вы видели ум?» — «Нет» .-«Вот так и я не видел Бога, но

верю, что Он есть» [7].

Были опубликованы результаты его последних медицинских

исследований. Но сам вид профессора, читающего лекции неизменно в рясе

и с панагией, до того раздражал медиков, что в Алуште однажды его доклад

был сорван. руководство работой хирургических амбулаторий и чтение

лекций по гноййой хирургии было также отменено. Ему было

рекомендовано читать доклады » лекции на медицинские темы не в

архиерейской, а в светской одежде. Святитель Лука категорически

отказался. Тогда его перестали приглашать для Чтения лекций. Профессор

П.П. Царенко, в свое время слушавший лекции В.Ф. Войно-Ясенецкого в

Ташкентском университете и пытавшийся изгнать «попа» из аудитории,

исправил свою неудачу тем, что снова стал инициатором гонения на

Владыку, но уже в Симферополе. По его настоянию руководство Крымского

мединститута не дало возможности преподавать знаменитому профессору

[26,457].

Сохранилось письмо, в котором Владыка Лука отвечает на вопросы сту-

дентов мединститута, изложенные профессором П.П. Царенко:

«Многоуважаемый Петр Петрович!

В ответ на недоумение ваших студентов по поводу моего архиерейского

служения им следовало бы сказать, что очень странно отрицать то, чего не

знают и не понимают, и судить о религии только по антирелигиозной пропа-

ганде. Ибо, конечно, среди них вряд ли найдется кто-нибудь, читавший Свя-

щенное Писание. Наш великий физиолог Павлов, академик Владимир

Петрович Филатов, каноник (т.е. священник) Коперник, преобразовавший

всю астрономию, Луи Пастер умели же совмещать научную деятельность с

глубоки верой в Бога.

Глубоко религиозным я был с самого детства, и вера моя не только не

уменьшалась, как они думают, по мере приближения глубокой старости (мне

скоро будет 82 года), а все более усугублялась. За 38 лет своего священства и

архиерейского служения я произнес около 1250-ти проповедей, из которых

750 записаны и составляют 12 толстых томов машинопечати. Советом

Московской Духовной Академии они названы «исключительным явлением в

современной церковно-богословской жизни» и «сокровищницей изъяснения

Священного Писания», и я избран почетным членом Академии. Как видите,

это очень далеко от примитивных суждений вашей студенческой молодежи.

Свои «Очерки гнойной хирургии» я написал, уже будучи епископом.

С почтением, архиепископ Лука. 1959 г.»

Святитель-хирург продолжал врачебную практику у себя дома. На двери

его кабинета было вывешено объявление, которое сообщало, что хозяин этой

квартиры, профессор медицины, ведет бесплатный прием ежедневно, кроме

праздничных и предпраздничных дней. Много больных стекалось к

профессору-епископу, и никому он не отказывал в помощи. До сих пор исце-

ленные с благодарностью вспоминают своего доктора.

Однажды к нему на прием пришла худая, изможденная женщина с перевя-

занным горлом, Александра Васильевна Борисова. В 1948 году ее мужа, офи-

цера, направили служить на Дальний Восток. Там она простудилась, сильно

заболело горло. В военном госпитале, несмотря на активное лечение, состо-

яние больной не улучшалось. Болезнь прогрессировала: высокая температура,

страшная боль в горле. Глотать невозможно, в течение долгого времени она

пила только воду. Консилиум врачей сообщил, что помочь уже ничем не мо-

жет, и предложил больной вернуться на родину, в Крым. Можно понять отча-

яние молодой женщины, матери двоих детей. Родители, люди верующие, по-

вели ее к Владыке Луке. Тот доброжелательно принял больную, осмотрел

горло и сказал, что если бы она не обратилась к нему, то исход был бы пла-

чевным. Владыка помолился, перекрестил больную и сказал: «Теперь ты бу-

дешь здорова. Сними с горла повязки, понемногу ешь все, больше кислую и

соленую пищу. А перед едой и после еды полоскай горло раствором- на ста-

кан воды чайная ложка соли и две-три капли йода». Больная вышла от святи-

теля, почувствовав бодрость и легкость в теле, и на второй день забыла, что у

нее болело горло. Через месяц она поехала на Дальний Восток к мужу, и там

все были удивлены ее быстрым выздоровлением. Сама Александра Васи-

льевна считает, что с ней произошло чудо — святитель Лука исцелил ее [7].

У подполковника, участника Великой Отечественной войны, в 1947 году в

семье случилось горе. Его четырехлетний сын, играя, сломал себе руку в

запястье. Врачи наложили гипс, но после снятия гипса оказалось, что кости

срослись неправильно. Врачи собирались снова сломать руку, чтобы

исправить искривление. Испуганные родители обратились к архиепископу

Луке. Тот внимательно осмотрел руку мальчика и сказал: «Ломать не надо.

Мальчик растет, и кости его растут, все рассосется, и косточки выровняются,

а Господь поможет». Так и получилось. Родители хотели дать доктору

вознаграждение, но он отказался, сказав, чтобы они жертвовали, сколько

могут, на Церковь и на бедных, и дал адреса нуждающихся семей [7,

свидетельство Ю.Н. Орловой].

Нужно сказать, что для святителя-хирурга Луки не было «медицинского

случая», а был живой страдающий человек, и физическое выздоровление он

всегда связывал с обращением к Богу, всегда учил больных у Бога просить

выздоровления. Как-то Владыка увидел мужчину, который держал на руках

грудного младенца. В глазах отца было столько горя и безысходности, что

святитель заговорил с ним. Оказалось, что в семье молодого, подающего

надежды актера Юрия Демидова случилось горе. В праздник Благовещения

его жена Анастасия, покормив пятимесячную дочь, уложила ее спать, а сама

занялась домашними делами. Заметив в углу на потолке паутину, она тут же

решила обмести ее, забыв, как в детстве учили ее родители об особенном

почитании праздника Благовещения. Она стала на край бака с

вываривающимся бельем. Бак пошатнулся, и Анастасия, потеряв равновесие,

обеими ногами провалилась в кипящую воду Ее сразу же отвезли в больницу.

В отделении она оказалась самой тяжелой больной.

Положение усугублялось еще тем, что она была кормящей матерью. Юрий

как раз и возвращался из больницы, куда он трижды в день возил кормить

маленькую девочку. Владыка внимательно выслушал рассказ и сказал: «Я на

обходе и помню эту больную. Что ж, Господь милостив, молитесь. А я, с

Божьей помощью, чем смогу- помогу». И, посмотрев на Юрия, еще раз

вторил требовательно: «Молитесь!»

На следующий день в больнице состоялся консилиум. Все хирурги,а их

было четверо, решили ампутировать обе ноги, так как положение было очень

сложным. Но профессор Войно-Ясенецкий настаивал на лечении. Коллеги

удивились:

-Лечить?! Профессор, но ситуация безнадежная, происходит распад ткани,

вы же видели! В любой момент может начаться заражение!

— Будем лечить! Гноем. Ее же гноем.

Врачи с сомнением качали головами, но спорить с автором «Очер гнойной

хирургии» никто не решился.

…Каждую весну, в течение многих лет, приезжала в Симферополь

исцеленная Анастасия поклониться могиле у Всехсвятского храма, где

покоился человек, спасший ей жизнь, утвердивший ее веру в Бога, в Его

бесконечное теорпение и милосердие [7, свидетельство Ю.Н. Орловой].

У одной женщины, жительницы поселка Зуя, заболела трехлетняя дочь.

У ребенка болел глаз. Мать обратилась к местному детскому врачу, та

лечила девочку около месяца, но улучшения не последовало. После почти

полугодового лечения в больнице выяснилось, что у девочки растет бельмо.

Отчаявшись, женщина обратилась за помощью к архиепископу Луке. Он

внимательно осмотрел больную девочку, написал рекомендательное письмо

знаменитому глазному хирургу в госпиталь инвалидов войны в Симферополь

Владыка просил его сделать девочке операцию, подробно описал болезнь,

сделал рисунок глаза, дал рекомендации по подготовке к операции, даже

указал, какой режим питания должен быть до и после операции. Но мало того

через свою подчиненную Владыка передал в госпиталь все необходимое для

девочки. Когда мать после операции снова привела девочку к святителю,

осмотрел глаз и сказал: «Слава Богу, все хорошо. Молитесь, и я помолюсь

Господь поможет нам» [7, свидетельство Л.Г Третьяковой].

Мария Германовна Тринихина рассказывала, что приблизительно в 1 году

у ее дочери вдруг начался перитонит кишечника. Врачи определили ее

положение как безнадежное. Тогда она обратилась к Владыке Луке. Тот

посмотрел девочку, ознакомился с историей болезни и сказал, что ее можно

спасти. Дал направление на операцию, но врачи не решились оперировать.

Тогда Владыка лично явился в больницу и подробно проконсультировал

врачей. Операция прошла успешно [7].

Семен Трофимович Каменской был безнадежно болен и просил архиепис-

копа Луку присутствовать на его операции. Святитель Лука спросил:

— Веришь ли ты в Бога?

— Верю, Владыка, но в Церковь не хожу, — последовал ответ.

— Молись, благословляю тебя и отстраняю от операции. Пятнадцать лет

ты не будешь иметь никакой болезни.

Так и случилось, по слову святителя [7, свидетельство А.Д. Белой].

У матери Анны Михайловны Кудряшовой после каждого приема пищи на-

чинались сильные боли, которые были настолько сильны, что она кричала и

ей приходилось долго лежать, пока боли не утихали. Врачи после тщательно-

го исследования сказали, что необходима операция. Тогда они обратились к

Владыке. Тот осмотрел больную, помолился, дал лекарство, и болезнь

прошла без всякого следа [7].

Зоя Кузьминична Орлова свидетельствует о прозорливости святителя

Луки. Ее мать, Держакова Акилина Феодуловна, в 1959-1960 годах помогала

печь просфоры при кафедральном соборе. Святителю, видимо, импони-

ровало бескорыстие просфорницы Акилины (она не брала плату за свой

труд), и он предсказал будущее ее, ее детей и внуков. Он говорил, что дети

Акилины переживут через свою работу. Так и случилось. Зоя Кузьминична,

будучи на пенсии, тринадцать лет трудится на том же производстве. И еще

говорил, что перед концом дети познают Бога. Автор этого сообщения

свидетельствует о своей вере в Бога. Зоя Кузьминична еще не была замужем,

а святитель Лука говорил, что она будет равна с мужем и что у них родится

сын, который будет лучше отца. Сын имеет высшее образование, а у отца —

неполное среднее. Далее Владыка сказал Акилине, чтобы та оставила работу

просфорницей и нянчила внука, потому что она только-только успеет

поднять его. И действительно, в 1966 году родился мальчик, очень

болезненный, на первом году жизни болел воспалением легких, ему нужен

был особый уход. Бабушка смогла ухаживать за ним только до четырех лет и

умерла. И последнее, что сказал архиепископ Лука, — это что зять Акилины

умрет неожиданно, а дочь перед концом будет при больших деньгах.

Предсказание сбылось. Муж Зои Кузьминичны неожиданно умер. Сидел,

разговаривал, потом вдруг склонился и умер. Предсказание сбылось и насчет

денег [51].

Клирик Крымской епархии протоиерей Леонид Дунаев вспоминает: «В

Московской области жила женщина, которая была серьезно больна. Сын ее,

большой начальник, приглашал лучших врачей, достал множество

дорогостоящих лекарств, но больная облегчения не получила. В отчаянии

она обратилась с письмом к архиепископу Луке. Владыка ответил ей,

посоветовав усердно помолиться Богу, возложить всю надежду на Него и

прекратить прием всех лекарств. Через некоторое время выздоровевшая

женщина приехал Симферополь лично поблагодарить святителя за

выздоровление» [7].

Однажды к Владыке пришла женщина со своим двенадцатилетним сыном. На

шее у него была огромная опухоль, которая свисала на грудь. Врачи стаивали

на операции, но святитель, осмотрев его, улыбнулся и сказал: «Никаких

операций. Через три дня зайдете ко мне». Через три дня благодарная мать

привела под благословение к архиерею полностью выздоровевшего сына [7,

свидетельство прот. Леонида Дунаева]. После каждого богослужения

Владыку провожали до самого дома прихожане кафедрального собора. Его

искренняя любовь к людям отзывалась взаимной любовью. У дверей дома он

снова всех благословлял. Благодать Божия почивала на святителе, и людям не

хотелось уходить от него.

Владыка Лука щедро оказывал врачебную помощь всем нуждающимся.

Священнослужители Крымской епархии ближе всех были сердцу Владыки

как сопастыри и сомолитвенники. Однажды он собрал их и сказал: «Если вы

и члены ваших семей вдруг заболеют, в первую очередь обращайтесь ко

мне». В конце сороковых годов у священника Леонида Дунаева заболела

жена, матушка Капитолина. Отец Леонид сказал об этом Владыке, тот

ответил: «Не смейте давать ей лекарство». На следующий день он справился

о здоровье матушки и опять повторил запрет давать лекарство. На третий

день после Литургии отец Леонид пригласил Владыку посетить матушку. Та

лежала, прикованная недугом к постели, и даже не могла принимать пищу.

Святитель зашел в дом.

— Где больная?

Его провели в комнату больной.

— Ваш отец Леонид непослушный. Я ему сказал, чтобы он не давал вам

лекарства.

— Нет, Владыка, он не давал мне лекарств.

-Тогда вот вам лекарство: во имя Отца и Сына и Святаго Духа! С этими

словами он широким крестом благословил больную. Владыка уехал, а

матушка поднялась с постели и стала принимать пищу. Здоровье ее пошло

на поправку [7]. Другой случай произошел с женой священника Иоанна

Милославова, секретаря епархии, Надеждой Ивановной. Когда Владыка

Лука приехал на вечернее богослужение, отец Иоанн доложил ему, что с

матушкой Надеждой случился приступ. Врачи, приехавшие на скорой

помощи, не увидели ничего серьезного. Дети отца Иоанна, имевшие

медицинское образование, осмотрев мать, тоже не признали ничего

опасного. Выслушав секретаря, Владыка очень взволновался. Срочно

потребовал машину Матушка встретила Владыку в большом смущении:

— Спаси вас Господи, Владыка, но труды ваши напрасны: приступ прошел и

я чувствую себя хорошо.

Внимательно осмотрев ее, святитель позвал отца Иоанна. Разговор был

коротким: если в течение двух часов его жене не будет сделана операция, то

она умрет. Матушку Надежду срочно привезли в больницу, собрали кон-

силиум врачей, но те сказали, что операция не нужна. Прошел час. Матушка

уже сама начала просить, чтобы ей сделали операцию, так как несомненно

верила слову святителя. Наконец врачи решились все же оперировать, и

когда вскрыли брюшную полость, то обнаружили огромный нарыв,

который вот-вот готов был разорваться. Врачи были поражены точной

диагностикой архиепископа Луки. Матушка Надежда была спасена.

У настоятеля Джанкойского храма протоиерея Бориса Либацкого

случился приступ. Врачи скорой помощи сказали, что нужна операция.

Помня наказ Владыки, отец Борис доложил ему о своем здоровье. Тот

сказал, что, ее согласиться на эту операцию, нужно будет сделать потом

еще две и что ход этих операций может быть плохой. Предсказал, что будет

еще два приступа. Положившись на волю Божию, отец Борис перенес эти

приступы остался жив [7, свидетельства прот. Леонида Дунаева].

Симферопольские военные медики просили профессора прочитать курс

лекций по гнойной хирургии и консультировать их госпиталь. Не один

консультанту пришлось браться и за скальпель. Одного пациента — секретаря

Керченского горкома партии- доставили в Симферополь с гнойным

процессом в тазовых костях. Случай тяжелый, почти безнадежный. И торгда

главный хирург попросил, чтобы оперировал сам профессор Войно-

Ясенецкий. Все врачи госпиталя пришли смотреть эту сложную операцию.

Еще до первого разреза он показал все точки, где ожидал встретить гноения.

Операция прошла блестяще, и медики госпиталя получили замечательный

урок врачебного мастерства [26, 426].

Галина Федоровна Пятидверная свидетельствует о Владыке, как о выда

ющемся диагносте: «К нам в госпиталь поступил больной на долечивавание с

жалобами на боли в правом бедре и невозможность передвигаться. В боях он

получил контузию, ранения не было. При осмотре больного все ведущими

специалистами госпиталя никакой патологии обнаружено было, ни на

снимках, ни в анализах. Нужно выписывать, а он не моя ходить. Наш

ведущий хирург, человек резкий и решительный, на обходе сказала: «Он

симулянт, выписывайте». Мне было его очень жаль, и я просила профессора

Войно-Ясенецкого посмотреть этого юношу. Владыко осмотрел его

внимательно, долго смотрел ему в глаза. Ему подали снимки, анализы, но он

не взял их: «Ничего не надо, увезите больного».

Когда юношу увезли, профессор сказал: «У больного рак предстательной

железы с метастазами в бедро». Это прозвучало как гром среди ясного неба.

«Не верите? Давайте его в операционную». В операционной, после

успокоительной беседы, под местным наркозом по наружной поверхности

бедра был произведен разрез и из него выпал конгломерат опухоли 5?6

сантиметров напоминающий красную икру, который направили на срочную

гистологию.

Через 30 минут в предоперационную, где сидели все врачи во главе с п

фессором, вбежала гистолог и сказала: «Вы прислали мне метастаз из раковой

опухоли предстательной железы». Владыка Лука сказал: «Если мож вызовите

маму больного». Через две недели юноша скончался» [7].

Конечно, Владыка хотел приносить пользу своим соотечественникам

врачуя их болезни. Но время неумолимо шло вперед, здоровье стало

ухудшаться, зрение на единственном здоровом глазу притуплялось.

Знаменитый одесский окулист Филатов нашел у него помутнение хрусталика,

но до полюй слепоты должно было пройти еще от трех до десяти лет. Зрение

медленно угасало, и к 1956 году Владыка полностью ослеп [22,159].

Но слепота его не препятствовала активному доброделанию. Сердце святи-

теля Божия было переполнено любовью и жалостью к ближним. Не имея воз-

южности оказать медицинскую помощь Галине Филиной, у которой была

саркома головного мозга, он сказал матери: «Я буду за нее молиться».

Прихожане рассказывают, что Владыка служил в будний день Божественную

Литургию, усердно молился и, стоя на коленях, произносил особые прошения

за бюлящую отроковицу Галину. И Господь услышал его молитвы. Девочка

выздровела, стала продолжать учебу, впоследствии она окончила

мединститут, защитила кандидатскую диссертацию, работала в Москве в

Институте сывороток и вакцин имени Менделеева [7, свидетельство В.М.

Тимошек].

Анна Дмитриевна Стадник обладала прекрасным голосом, и Владыка бла-

ословил ее учиться на курсах псаломщиков и радовался ее успехам. Однажды

она попала в автокатастрофу, и врачи, чтобы спасти ей жизнь, ввели огромное

количество противогангренозной и противостолбнячной сыворотот. Начался

токсикоз, поднялась температура. Во время обхода профессор обратил на нее

внимание, отменил все лекарства, и мало-помалу она стала поправляться.

Выписавшись из больницы, Анна Дмитриевна пришла к Владыке

— Ну расскажи, Аня, как тебя лечили?

— Владыко святый, вашими молитвами я выздоровела, потому что врачи

отказались лечить.

-День и ночь молил Бога о твоем выздоровлении. Но запомни, запомни, в

этих случаях выздоровление редчайшее [7].

Подводя итоги своего сугубого служения — медицинского и архиерейского,

он писал в письме: «Верно, конечно, то, что вы пишете о лечении больных. Но

вы не знаете, как необычайно ценят меня как духовного врача. Очень многие

говорят и пишут, что я оживил их духовно, возродил к новой жизни, и в самых

трогательных выражениях изливают свою благодарность и любовь. Они

пишут, что, как ни высока моя медицинская деятельность, но архиерейская

неизмеримо важнее. Я и сам так думаю» [31,8].

Выше уже говорилось о том, что дело проповеди архиепископ Лука

считатал своей священной обязанностью и эту обязанность свято выполнял.

Долго время святитель сотрудничал с «Журналом Московской Патриархии»,

где на протяжении почти десяти лет печатались его статьи. Но особенное

влияни на прихожан оказывали его проповеди — живые, полные духа и силы.

Однажды Владыка, говоря о покаянии, показал страшное, мерзкое состояние

души нераскаянного грешника. Слова архипастыря потрясли до глубины души

одного прихожанина, человека средних лет, который слушал Владыку и горько

плакал в углу церкви. Принеся слезное покаяние и «дух сокрушен» в жертву

Богу, этот грешник примирился со Христом и присоединился к Церкви.

Жена одного генерала как-то из любопытства зашла в молитвенный дом

сектантов. Муж ее, тайно сочувствовавший Церкви, а может быть, и верущий,

высказал ей свое недовольство и посоветовал лучше сходить в православный

кафедральный собор, где служит Владыка-ученый с мировым именем. Та

послушалась и в следующее воскресенье отправилась в церковь. Как раз в этот

день святитель говорил проповедь о сектантах, раскрывал их заблуждения,

обличал их и запрещал верным общаться с ними. Эта женщина приняла

решение не ходить больше к сектантам и попросила передать Владыке Луке

благодарность за вразумление. Когда ему сказали об этом, то он перекрестился

и сказал: «Благодарю Бога, что моя проповедь принесла плоды» [7,

свидетельства прот. Леонида Дунаева].

Архиепископ Лука проповедовал не только словом, но и тем, как он со-

юршал богослужения, как молился. Сослужил ему отец Илларион Голубятни-

сов, который вместе с ним в свое время разделил все тяготы сибирской ccылки.

Очень часто служил с ним архимандрит Тихон (Богославец), духовник

епархии, прозорливый старец, который впоследствии и погребен был рядом с

любимым Владыкой. Этих богоносных священнослужителей не раз видели

совершающими Божественную Литургию со слезами. Есть такой момент в

службе, когда во время пения Символа веры архиерей склоняется над

престолом, сослужители держат над его головой воздух (большой четы-

рехугольный плат), а старший священник читает «Верую». Когда по

окончании пения архиепископ Лука поднимал голову, то антиминс был

орошен слезами святителя.

Службу он правил не спеша, сосредоточенно и осмысленно. Во время

евхаристического канона особенно проникновенно произносил слова:

«Приимите, ядите, сие есть тело Мое, еже за вы (при этом Владыка

поворачивался и указывал рукой на народ) ломимое во оставление грехов».

Святитель сам очень часто присутствовал на богослужениях и к этому

призывал и клириков своей епархии [6,69′].

Жизнь архиепископа Луки клонилась к закату. Последнюю свою Литургию

он отслужил на Рождество, последнюю проповедь сказал в Прощеное

воскресенье. Его секретарь Евгения Павловна Лейкфельд пишет о последних

днях святителя: «Не роптал, не жаловался. Распоряжений не давал. Ушел от

нас утром, без четверти семь. Подышал немного напряженно, потом вздохнул

два раза и еще едва заметно- и все…» [26,483].

Преставился святитель Лука 11 июня 1961 года. В этот день Церковь

праздновала память всех святых, в земле Российской просиявших.

«Панихиды следовали одна за другой, дом до отказа наполнился народом

люди заполнили весь двор, внизу стояла громадная очередь. Первую ночь

Владыка лежал дома, вторую — в Благовещенской церкви при епархии, третью —

в соборе. Все время звучало Евангелие, прерывавшееся панихидами сменяли

друг друга священники, а люди все шли и шли непрерывной вереницей

поклониться Владыке… Были люди, приехавшие из разных мест, —

Мелитополя, Геническа, Скадовска, Херсона. Поток стихал лишь часа в четыре

ночи, а затем возобновлялся: одни люди сменялись другими, лились тихие

слезы о том, что нет теперь молитвенника, что «ушел наш святой» [26,484].

На погребение Владыки Луки прибыл архиепископ Тамбовский Михаил

(Чуб). Множество людей пришло проводить в последний путь своего архиерея.

До самого кладбища путь был усыпан розами. Медленно, шаг за шагом

процессия продвигалась по улицам города. «Святый Боже, Святый Крепкий

Святый Бессмертный, помилуй нас» — звучало над гробом архиерея. Три

километра от собора до кладбища люди несли на руках своего Владыку в тече

ние трех часов [26,487].

Так хоронили великого угодника Божия Луку. И как при жизни он всячески

помогал болящим, никому не отказывая, так и после смерти всякий, кто

приходил на могилу святителя и с верой и любовью просил помощи у него,

получал исцеление.

Жительница Тбилиси Лия Васильевна Гончарова перенесла онкологическую

операцию. Через некоторое время предстояла, видимо, еще одна операция.

Ноги у несчастной распухли, горели, ходить было почти невозможно Как-то на

глаза ей попалась статья академика И.А. Кассирского с воспоминаниями об

архиепископе Луке. У нее возникла мысль, что никто, кроме Владыки Луки, не

поможет ей. Приехав в Симферополь, помолившись на могиле архиепископа,

Лия Васильевна сразу же почувствовала облегчение в ногах и внутреннее

душевное успокоение. Опухоль сошла, и теперь она имеет возможность стоять

на службе и много ходить [7].

У Елены Николаевны Битюковой пропал без вести несовершеннолетний

сын. Убитая горем мать подала в розыск и усердно молилась на могиле

Владыки Луки. И вот перед Вербным Воскресеньем является пропавший сын и

объясняет, что какая-то неведомая сила заставила его вспомнить о матери и

приехать домой [7, свидетельство Л.В. Гончаровой].

В 1992 году тяжело заболела воспалением легких Галина Леонидовна

Шиндина. Она попросила отслужить на могиле Владыки Луки панихиду и

принести с могилы земли и воды. Женщина горячо молилась и пила эту воду.

По благодатной помощи святителя очень быстро поправилась, так что

лечащий врач была крайне удивлена скорым выздоровлением [7].

Мария Митрофановна Передерий получила помощь от архиепископа-хиурга

и при жизни, и после его смерти. Еще когда был жив Владыка Лука, у Марии

Митрофановны начала гноиться и болеть губа. Куда она ни обращалась, ни

один врач не смог ей помочь. Тогда она обратилась к Владыке, и он вылечил

ее. В 1989 году заболел ее муж Григорий. Она пошла к могиле святителя и

слезно просила его о выздоровлении мужа. Пришла домой и удивилась, что

муж поднялся с постели, начал ходить по комнате и впоследствии чувствовал

себя хорошо [7].

Лариса Яцкова свидетельствует о том, что с лета 1993 года до весны 1994

года у нее сильно болел левый глаз. Боль распространялась и на левую часть

головы. Особенно она усиливалась к вечеру. Мучимая тяжкими болями, она

приехала на могилу святителя и получила исцеление [7].

Прихожанину, который ходил к месту упокоения архипастыря и с верою

прикладывался к мраморному кресту, возвышающемуся над надгробием,

святитель даровал исцеление от болезни сердца. Врачи поставили в 1992 году

диагноз «недостаточность митрального клапана», то есть порок сердца, но

Милостыо Божией и с помощью Владыки Луки болезнь отступила.

Есть свидетельство (Е. Киселевой) о том, что святитель Лука, сам претер-

певший заключения и ссылки, оказывал помощь тем, кому грозило несправед-

ливое наказание [7].

Лариса Алексеевна Чередниченко, жительница Киева, так описывает чудо с

своего исцеления: «В день празднования памяти святого священномученика

Владимира, митрополита Киевского, во время выноса его святых мощей, в

дверях Трапезного храма меня так сдавил народ, что моя грудная клетка не

выдержала, я услышала хруст и ощутила острую боль в левом подреберье, но

пошла за крестным ходом. Через два-три дня боль стала еще сильнее. Ни

лежать, ни сидеть не могла, а тем более что-нибудь делать. К врачам я не

обращалась. В это время пришла ко мне моя знакомая и просит сопровождать

ее в Почаев, она там никогда не была. Всю дорогу я левой рукой держалась а

больное место.

В Почаеве моей знакомой очень хотелось, чтобы ее четырнадцатилетняя

дочь обязательно побывала в пещерке преподобного Иова. Сама она не могла

идти, а девочка одна боялась. Тогда моя знакомая, обращаясь ко мне, говорит:

«За послушание, лезь и помоги Ане». Я обомлела, но «за послушание», ни

секунды не раздумывая, ложусь своей больной грудью на святые камни и с

помощью добрых людей опускаюсь в пещерку. Когда стала выбираться

наверх, лечь на левый бок было страшновато, и я в самом узком месте всей

тяжестью своего тела легла на правый бок и тут же снова раздался уже мне

знакомый хруст и появилась боль в правом боку.

Пробыв в Почаеве два или три дня, мы возвратились в Киев. По дороге моя

приятельница сказала, что ее брат-проводник может взять нас с собою

Симферополь. Понимая, что другого случая мне не представится, ни на что не

обращая внимания, я соглашаюсь ехать. Тем более что мне очень хотелось

побывать на могиле Владыки Луки.

На другой же день, после возвращения из Почаева, мы уже ехали в

Симферополь. В поезде я полулежала, опираясь на туго скрученный

матрац.

На могиле Владыки поставили свечи, приложились, я рассказала

приятельнице, что знала, о подвигах святителя, заказали по нему панихиду,

съездили на воскресную службу в собор и пешком отправились на вокзал.

Войдя в свое купе, мы стали готовиться обедать. Мне нужно было со второй

полки снять мою сумку, и, не задумываясь, я поднимаю правую руку

совершенно свободно и замираю от удивления — я не ощущаю никакой боли.

Тогда я поднимаю левую — то же самое, болей никаких нет! Чудо исцеления

произошло настолько явно, что не поверить в него невозможно!» [7].

РЕШЕНИЕ О КАНОНИЗАЦИИ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ.

ОБРЕТЕНИЕ ЕГО СВЯТЫХ МОЩЕЙ

Чудеса исцелений душевных и телесных недугов, во множестве

происходившие на могиле святителя Луки, всенародное почитание

приснопамятного крымского архиепископа подвигло священноначалие

Православной Церкви к внимательному изучению его жизни и творений. В

результате деятельности епархиальной Комиссии по канонизации святых было

составлено житие святителя, а также служба и акафист, написана икона.

Определением Синода Украинской Православной Церкви от 22 ноября 1995

года архиепископ Симферопольский и Крымский Лука причислен к лику

местночтимых святых. Правящему архиерею, архиепископу Симферопольско

му и Крымскому Лазарю (Швецу) было дано разрешение Священного Синода

на поднятие честных останков святителя Луки.

В ночь с 17 на 18 марта 1996 года, на Крестопоклонной седмице, во Всех-

святском храме Симферополя собрались члены епархиальной Комиссии по

канонизации святых, наместники крымских монастырей, духовенство.

Высококопреосвященнейший Владыка Лазарь совершил молебен и попросил

приснопамятного Владыку о помощи в обретении его мощей. Приблизительно

около двух часов ночи вскрыли могилу и начали вынимать грунт. Священники

непрерывно служили панихиды и пели стихиры Кресту. Было очень холодно,

пронизывающий ветер раскачивал старые кладбищенские деревья. Но когда

Владыка Лазарь спустился в могилу и своими руками поднял мощи святителя,

ветер мгновенно стих и воцарилась благоговейная тишина. Духовенство и

миряне с зажженными свечами, стоя на коленях, умиленно пели панихидное

«Святый Боже». Священники внесли мощи в храм Всех Святых. А у стен

храма бесноватая страшным голосом кричала: «Не мучь меня, отпусти меня,

святитель!..»

В течение трех первых дней Крестопоклонной седмицы Владыка Лазарь

совершал Литургии Преждеосвященных Даров, и в среду, 20 марта, состоялось

торжественное перенесение честных останков святителя в кафедральный

Свято-Троицкий собор. Собралось все духовенство Крымской епархии и

священнослужители из других областей Украины. Процессию сопровождали

офицеры и матросы Черноморского флота, студенты Крымского медицинского

института, жители города, многочисленные гости. За гробом вместе со

священниками шли и те, кому выпало счастье быть свидетелями его

святительского подвига. На торжества прибыли также родственники

архиепископа Луки.

Крестный ход шел центральной улицей города. Первая остановка была

сделана на Рыночной площади, где с особой торжественностью отслужили

панихиду и Высокопреосвященнейший Владыка Лазарь обратился со словом к

присутствующим, в котором, в частности, сказал: «Впервые на крымской

земле происходит событие исключительной важности. Яркая личность архи-

епископа Луки (Войно-Ясенецкрго) видится нам сегодня спасительным мая-

ком, к которому каждый из нас должен направлять свой взор, по которому

должны ориентироваться общественные силы, ищущие возрождения над

народа».

Затем к собравшимся обратился профессор Крымского медицинского

института Кирилл Дмитриевич Тоскин, который говорил о святителе Луке к

великом хирурге и ученом, научные труды которого не утратили своей

актуальности и по сей день.

Сама природа оказалась созвучной духовной радости, переполнявшей

сердца верующих. После холодных и пасмурных дней появилось солнце,

рассеялись тучи. Так после всех лишений и гонений, которые претерпел

Владыка обнажилась правда Божией славы, являющаяся нам во святых. Так

свет Христов сияет и просвещает всякого, хотя не все и не всегда это видят из-

за житейской суеты и душевной непогоды.

Цветы, зажженные свечи напитывались благоуханием, исходящим от

мощей святого. Над ракой плыло золотое облако молитвенных песнопений

обволакивая процессию, равной которой не припомнят и старожилы крымской

земли. Пришедших проводить святые мощи собралось, по приблизительным

подсчетам, тридцать пять — сорок тысяч. Это было трогательное зрелище. В

городе царила атмосфера духовного праздника, подчиняя неверующих,

привлекая маловерных. Святитель возвращался в свой собор, где служил и

проповедовал пятнадцать лет. Не случайно перенесение мощей состоялось в

день памяти семи священномучеников херсонесских. Прославленные святые

принимали в сонм святых крымской земли святителя-исповедника Луку.

Мощи святителя Луки установлены в Свято-Троицком кафедральном

соборе Симферополя для поклонения верующих.

Жизнь Владыки была всецело посвящена служению Богу и

ближнему.Церковная история знает совсем немного примеров такого сугубого

подвига — святой великомученик и целитель Пантелеймон, святые

бессребреники и чудотворцы Косма и Дамиан… Но святитель Лука жил и

подвизался на на земле, в наше время. И потому именно сейчас, когда

очевидно духовное оскудение общества, когда в глазах многих обесценено

самое сокровенное вера, надежда, любовь, мы особенно пристально

всматриваемся в житие вопрославленного святителя. Как он жил? Как боролся

с неверием, костностью, ханжеством? Как побеждал грех? Как протестовал

против насилия и жестокости? Каким образом благодать Божия вела его по

тернистой дороге целожизненного подвига и, наконец, ввела тесными вратами

в Царство Отца светов?

Будем же, по слову апостола Павла, всегда помнить наставников наших и,

взирая на кончину их жизни, подражать вере их (Евр. 13,7).

ПРОСЛАВЛЕНИЕ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ

24-25 мая 1996 года в Симферопольской и Крымской епархии произошло

юистине историческое событие: состоялось торжество прославления святителя

Крымского Луки (Войно-Ясенецкого).

24 мая Высокопреосвященнейший Лазарь, архиепископ Симферопольский и

Крымский, Высокопреосвященнейший Василий, архиепископ Кировоградский

и Александрийский, Высокопреосвященнейший Илларион, архиепископ

Херсонский и Таврический, Преосвященнейший Николай, епископ Ивано-

Франковский и Коломыйский, и Преосвященнейший Антоний, епископ

Хмельницкий и Шепетовский, встретили Блаженнейшего Владимира,

митрополита Киевского и всея Украины. Встретить дорогого гостя прибыли

также председатель Верховного Совета Автономной Республики Крым Е.В.

Супрунюк, председатель Симферопольского городского Совета В.Ф. Ермак,

духовенство и миряне.

Торжественная встреча Первосвятителя, Блаженнейшего Владимира,

митрополита Киевского и всея Украины состоялась в 17 часов в кафедральном

Свято-Троицком соборе. Началось всенощное бдение. Храм был полон моля-

щихся, на торжества прибыли священнослужители и из других епархий

Украины. Всенощное бдение возглавил Блаженнейший Владимир.

В субботу в 9.30 состоялась встреча Первосвятителя и облачение. Боже-

ственную Литургию служили: Блаженнейший Владимир, митрополит

Киевский и всея Украины, Высокопреосвященнейший Никодим, митрополит

Харьковский и Богодуховский, Высокопреосвященнейший Лазарь,

архиепископ Симферопольский и Крымский, Высокопреосвященнейший

Василий, архиепископ Кировоградский и Александрийский,

Высокопреосвященнейший Илларион, архиепископ Херсонский и

Таврический, Преосвященнейший Николай, епископ Ивано-Франковский и

Коломыйский, Преосвященнейший Антоний, епископ Хмельницкий и

Шепетовский, Преосвященнейший Питирим, епископ Николаевский и

Вознесенский. Возглас: «Благословенно Царство…» произнес архимандрит

Павел, наместник Киево-Печерской лавры. Посреди храма покоились мощи

святителя Луки, украшенные живыми цветами. Кафедральный собор не мог

вместить молящихся, и многие стояли в ограде церковной. Для них шла

трансляция богослужения из собора через репродукторы, расположенные вне

храма.

После малого входа была отслужена краткая лития перед мощами святого.

Затем с церковного амвона митрополит Никодим и архиепископ Лазарь

зачитали Томос и краткое житие святителя.

Хор кафедрального собора под управлением Михаила Григорьевича

Коротченко впервые спел тропарь святителю Луке, а священнослужители

вынесли икону святого. Затем архиереи и все находящиеся в храме спели

величание святителю Луке. Торжественность богослужения усугублялась

пением хора «Таврический благовест» под управлением Владимира Михаш

вича Николенко.

После чтения Евангелия Блаженнейший Владимир обратился с проповедью

к молящимся, в которой говорил о путях достижения святости в этом мире. На

примере ныне прославленного святителя Луки митрополит Владимир

показал многообразие путей, ведущих к высотам духовного совершенства, к

святости.

По отпусте Литургии состоялся крестный ход вокруг храма с мощами

новопрославленного святителя Луки. Завершая крестный ход, у входа в храм

священнослужители осенили молящихся мощами святителя на все сторон

света. Хор в это время пел «Господи помилуй», как во время воздвижения

Креста Господня.

В конце молебна Блаженнейший Владимир произнес молитву святителю

Луке, в которой просил новопрославленного святого: «Подаждь нам всем твое

архипастырское и святое благословение, да тобою осеняеми избавимся от

козней лукаваго и избегнем всякия вражды и нестроений, ересей и расколов».

Затем протодиаконы провозгласили уставное многолетие. По окончании

службы Блаженнейший Владимир обратился со словом благодарности к

правящему архиерею:

«Высокопреосвященнейший Владыко Лазарь, архиепископ Симферопольс-

кий и Крымский! Мы сердечно благодарим вас за то, что вы дали возмож-

ность сегодня нам всем вместе, высокопреосвященным и преосвященным ар-

хиереям, честному духовенству, братиям и сестрам, вместе помолиться,

вместе обратиться к Богу, чтобы Он мир умирил, соединил святые Божий

Церкви и сохранил нашу Украину и нашу Украинскую Православную

Церковь. Сегодня мы все насладились духовного пиршества и приобщились

небесного торжества. С сегодняшнего дня еще одна звезда на небосводе

засияла, прославляющая Бога и просвещающая нас, земнородных, чтобы мы

творили больше добра и строили свою жизнь на евангельском основании

добродетельности и порядочности, совершая свой земной путь во славу

Божию и для своего спасения.

Я сердечно благодарю всех за святые молитвы, которые мы ныне вознесли

Богу и Его Пречистой Матери, прославляя угодника новоявленного святителя

Луку, архиепископа Симферопольского и Крымского. С этим величайшим

торжеством вас и поздравляю. Это действительно торжество, которое

свидетельствует о том, что Церковь живет, Церковь действует, Церковь

исполняет свою святую миссию, раздавая благодатные дары Святаго Духа.

Церковь причисляет к лику святых подвижников веры и благочестия, ис-

поведников и мучеников. И она сегодня прославила нового святого угодника,

который отныне будет нашим молитвенником и покровителем. Я желаю, что-

бы процветала земля крымская по его святым молитвам. Чтобы крепла наша

Святая Украинская Православная Церковь, чтобы укреплялось единство, ко-

торого, к сожалению, на сегодня нет между православными Украины. Пусть

Милосердный Господь молитвами святителя Луки пошлет каждому из нас все

потребное для жизни земной, временной, и для жизни будущего века. Аминь».

В ответном слове Владыка Лазарь сказал: «Ваше Блаженство, Ваши Вы-

сокопреосвященства, Ваши Преосвященства, дорогие отцы, братия и сестры!

Поистине неизгладим сегодняшний день ни из истории, ни из наших сердец.

Мы прославили великого угодника Божия святителя архиепископа Луку. Он

действительно светил всему миру ярким светом, исполняя слова Священного

Писания, исполняя послушание Церкви. Просветился Христовой истины свет

и в его трудах, и в его житии. И где бы святитель ни был на кафедре ли

святительской или в застенках, он всегда прославлял имя Божие. И сегодня

крымская земля, от момента основания Таврической епархии, впервые

прославляет великого святителя и угодника Божия.

Ваше Блаженство! Мы все, ваши дети, ваши прихожане Крымской епархии,

сердечно благодарим вас за то, что вы, отложив в сторону все попечение,

прибыли сегодня возглавить это великое торжество. Я буду просит паству

мою, и всех моих священнослужителей, чтобы они, находясь у мощей

святителя Луки, всегда вспоминали ваше имя, молились о вас, что Господь

даровал вам благие долгие годы и чтобы воссиял мир и благолепие на нашей

земле. Прошу вас принять на память образ святителя, чтобы не забывали в

своих молитвах симферопольскую и крымскую паству «Ис пола эти,

деспота!»

Дорогие Владыки, и вас прошу принять на молитвенную память образ

святителя и также у вас просим святых молитв».

Выходя из храма, Блаженнейший Владимир, митрополит Киевский и всея

Украины, преподал первосвятительское благословение молящимся.

ДЕНЬ ПАМЯТИ ИСПОВЕДНИКА ЛУКИ

Согласно постановлению Священного Синода Украинской Православной

Церкви Московского Патриархата, ежегодную память святителя Луки

надлежит праздновать в день его блаженной кончины, 11 июня по новому

стилю.

Впервые празднование состоялось в 1996 году Праздничные торжества

начались 10 июня, когда в Свято-Троицкий кафедральный собор ко всеношной

прибыл правящий архиерей Высокопреосвященнейший Лазарь. В притворе

храма его встретил с крестом в руках настоятель кафедрального собора сонм

духовенства Крымской епархии. На праздник прибыли гости и из другий

епархий, в частности, духовенство и миряне из Никопольского благочиния

Днепропетровской епархии. На утрени после мирной ектений духовенство

главе с Владыкой Лазарем вышло к раке мощей святителя Луки и был

прочитан акафист святому.

В день праздника, 11 июня, в соборе была отслужена ранняя Литургия

после нее — водосвятный молебен. После встречи и облачения архипастыря

началась поздняя Божественная Литургия. Было много говеющих. Верующие с

благоговением и любовью прикладывались к мощам святителя Луки. По за-

причастном стихе протодиакон кафедрального собора Василий Марущак

сказал проповедь, в которой отметил основные моменты жития святителя,

изложил евангельское учение о святости и показал, как в своей жизни Владыка

Лука воплотил идеал святости.

После окончания Литургии Высокопреосвященнейший Владыка Лазарь

возглавил крестный ход вокруг кафедрального собора. Духовенство несло

мощи святителя Луки, и на каждой из сторон храма воздвигали раку с мощами

и осеняли народ. Хор в это время пел «Господи помилуй».

Затем мощи внесли в собор и процессия направилась на улицу Курчатова, к

дому № 1, где начиная с 1946 года жил и подвизался архипастырь Крымский

Лука.

Благодаря заботам Высокопреосвященнейшего Лазаря это здание восста-

навливается и ремонтируется. Более того, намечено строительство здесь же

храма-часовни в честь архиепископа Луки. В прошлом здесь была домовая

церковь, где молился Владыка Лука, но затем она была уничтожена.

В торжественный день 11 июня состоялась закладка храма-часовни. Капсу-

лу с грамотой в фундамент заложили на вечные времена Владыка Лазарь и

главный архитектор В.Г Кравченко. На грамоте начертано: «Сия грамота за-

ложена в основание храма-часовни в честь святителя и исповедника Луки,

архиепископа Крымского, в день его блаженной кончины и памяти 29 мая, по

юлианскому календарю, в лето 1996-е по Рождеству Христову, по благосло-

вению и лично рукой Высокопреосвященнейшего Лазаря, архиепископа

Симферопольского и Крымского. Проект храма выполнен и преподнесен в дар

творческим коллективом под руководством главного архитектора богоспасае-

мого города Симферополя Кравченко Владимира Григорьевича. Да будет бла-

гословение Божие и молитвы святителя Луки над этим святым местом.

Аминь».

После окончания чинопоследования Высокопреосвященнейший Лазарь,

архиепископ Симферопольский и Крымский, обратился со словом к собрав-

шимся верующим и поблагодарил всех за совместную молитву Особенные

слова благодарности Владыка Лазарь адресовал В.Г. Кравченко за то, что он

поддержал идею восстановления храма. Сотрудники городского управления

архитектуры бесплатно выполнили проект его воссоздания.

Протодиаконы возгласили многолетия Владыке Лазарю и всем тем, кто с

ним намеревается трудиться над восстановлением храма-часовни.

Тропарь, ГЛАС 1:

Возвестителю пути спасительного,/исповедниче и архипастырю

Крымския земли,/истинный хранителю отеческих преданий,/столпе

непоколебимый, Православия наставниче,/врачу богомудрый,

святителю Луко,/ Христа Спаса непрестанно моли/ веру непоколебиму

православным даровати/ и спасение, и велию милость.

Кондак, ГЛАС 1:

Якоже звезда всесветлая, добродетелями сияющи,/был еси святителю,/

душу же равноангельну сотворил еси,/ сего ради святительства саном

почтен был еси, / и во изгнании же от безбожных много пострадал еси/ и

непоколебим верою пребыв, / врачебную мудростию многия исцелил

еси. / Темже ныне честное тело твое, от земных недр обретенно дивно, /

Господь прослави, / да вси вернии вопием Ти: / радуйся, отче святителю

Луко, / земли Крымския похвало и утверждение

Молитва святителю Луке, исповеднику, архиепископу Крымскому.

О всеблаженный исповедниче, святителю отче наш Луко, великий угодниче

Христов! Со умилением преклоньше колена сердец наших и припадая к

раце честных и многоцелебных мощей твоих, якоже чада отца молим тя

всеусердно: услыши нас грешных и принеси молитву нашу к

Всемилостивому и Человеколюбцу Богу. Ему же ты ныне в радости святых

и с лики Ангел предстоиши. Веруем бо, яко ты любиши ны тою же

любовию, ею же вся ближняя возлюбил еси, пребывая на земли.

Испроси у Христа Бога нашего, да утвердит во святей своей Православной

Церкви дух правыя веры и благочестия; пастырям ее да даст святую

ревность и попечение о спасении вверенных им людей: право верующия

соблюдати, слабые и немощныя в вере укрепляти, неведующая наставляти,

противная обличати. Всем нам подай дар коемуждо благопотребен, и вся

яже к жизни временней и к вечному спасению полезныя: градов наших

утверждение, земли плодоношение, от глада и пагубы избавление,

скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблудшим на путь истины

возврашение, родителям благословние, чадом в страсе Господнем

воспитание и научение, сирым и убогим помощь и заступление.

Подаждь нам всем твое архипасторское и святое благословение, да тобой

осеняемы избавимся от козней лукавого и избегенем всякия вражды и

нестроений, ересей и расколов.

Даруй нам богоугодно прейти поприще временныя жизни, настави нас на

путь, ведущий в селения праведных, избави нас воздушных мытарств и

моли о нас всесильного Бога, да в вечней жизни с тобой непрестанно

славим Отца и Сына и Святого Духа, Емуже подобает всякая слава, честь и

держава во веки веков.

Аминь.

ТРУДЫ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ

1. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа [и] тело.

Сыктывкар, 1993; Симферополь, 1995; М., 1997.

2. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…»

Автобиография. М., 1995*.

3. Архиепископ Лука (проф. В.Ф. Войно-Ясенецкий). Моя жизнь во

Христе. Мемуары. [Автобиография]. СПб., 1996.

4. Лука, архиепископ Красноярский. Кровавый мрак фашизма. Проповедь.-

Журнал Московской Патриархии. 1943, №4.

5. Лука, архиепископ Тамбовский. Памяти Святейшего Патриарха Сергия. —

Журнал Московской Патриархии. 1944, №8.

ДОКУМЕНТЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

(архивные материалы)

6. Архив Белогорского благочиния при Свято-Никольском храме.

Переписка с епархиальным управлением. Архиерейские указы. 1948-

1959.

7. Архив Крымской епархии. Материалы Комиссии по канонизации

архиепископа Симферопольского и Крымского Луки (Войно-

Ясенецкого).

8. Архив Крымской епархии. Рапорт архиепископа Луки №380 от 11 ноября

1950г.

9. Архив Московской Патриархии. Личное дело архиепископа Луки.

10. Архив Московской Патриархии. Личное дело архиепископа Луки.

Письмо протоприсвитеру Николаю Колчицкому от 14 июня 1942г.

11. Архив Московской Патриархии. Личное дело архиепископа Луки.

Письмо митрополиту Сергию от 9 ноября 1942г.

12. Архив Московской Патриархии. Личное дело архиепископа Луки.

Прошение в Св. Синод архиепископа Красноярского Луки от 15 октября

1943г.

13. Архив Московской Патриархии. Личное дело архиепископа Луки.

Отчет о состоянии Красноярской епархии за 1943г.

14. ГАРФ, ф. 6691, оп. 2, д.225, л. 7-11.

15. ГАРФ, ф. 6991, оп. 1, д. 4, л. 24-26.

16. Крымский государственный архив, ф. 721, с/р-2647, оп.1, д. 4.

ЛИТЕРАТУРА

17. Вострышев М. Донос из Крыма. — Православная Москва. 1995, №29 (53).

18. Грекова Т. Два служения доктора Войно-Ясенецкого. — Наука и религия.

1986, №8.

19. Кассирский И.А. Воспоминания о профессоре В.Ф. Войно-Ясенецком. —

Наука и жизнь. 1989, №5.

20. Крестный путь Патриарха Сергия: документы, свидетельства

современников (к 50 — летию со дня кончины). — Отечественные архивы.

1994, №2.

21. Кученкова В. Войно-Ясенецкий. Тамбов, 1994. — Новая тамбовская

газета. 05.05.1995.

22. Митрополит Мануил (Лемешевский). Русские православные епископы,

1893-1965. Биобиблиграфический словарь. Т.1-6. Erlangen, 1979-1989.

23. Никитин Н. Несгибаемый страстотерпец. — Слово. 1990, №5.

24. Письма и диалоги времен «хрушевской оттепели» (Десять лет из жизни

патриарха Алексия. 1955-1964 гг.) — Отечественные архивы. 1994, №2.

25. Поляков В.А. Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (К 80-летию со

дня рождения). — Хирургия. 1957, №8.

26. Поповский М. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого,архиепископа и

хирурга. Париж, 1979.

27. Пузин Н.П. Несколько писем В.Ф. Войно-Ясенецкого (Л.Н. Толстому,

Н.П. Пузину). — Слово. 1991, №3.

28. Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. Т. 2 . М., 1989.

29. Федосеев С.М. Ленинградское дело, 1949-1950. — Совершенно секретно.

1996, №2.

30. Шаповалова А. Архиепископ Симферопольский и Крымский Лука.

-Журнал Московской Патриархии. 1946, №5.

31. Шаповалова А. 25 лет архиерейского служения Высокопреосвященного

Луки, Архиепископа Крымского и Симферопольского. -Журнал

Московской Патриархии. 1948, №6.

32. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. 12.

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ПОСЛАНИЯ

Рождественское послание архиепископа Луки к Богом данной ему

пастве Крымской

«Христос раждается, славите. Христос с небес, срящите. Христос на

земли, возноситеся. Пойте Господеви, вся земля, и веселием

воспойте, людие, яко прославися.»Величайший и Святейший Небесный

Гость сходит с небес и воплощается от Духа Свята и Марии

Девы.Славьте, славьте Его всем сердцем, с великой радостью и

трепетом встречайте, спешите, спешите навстречу.Но как будете

встречать? О, как хотел бы я, чтобы встретили вы Его не со старою

закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками

чистоты и истины, как хочет этого от нас святой апостол Павел (1

Кор. 5,8).Не со старой закваской порока и нечистоты, не в

зловонном рубище, запятнанном нечистотой греха, лжи и лукавства,

а в светлом одеянии праведных надлежит встречать Христа.Но все ли

так встречают? Все ли в светлом праздничном одеянии, все ли

возносятся духом в великом порыве любви к сошедшему на землю Сыну

Божию? Вся ли земля воспевает в великом веселии? К великому горю

нашему- нет, ибо только малое стадо Христово с великой радостью

встречает своего Спасителя, а те, которые не во дворе овчем, если

и празднуют Рождество Христово, то совсем не должным образом — не

с опресноками чистоты и истины, а со старой закваской чревоугодия

и обильного винопития.Великие праздники для них только повод к

устройству общих обедов, на которых они забывают слова апостола

Павла: Не упивайтеся вином, в немже есть блуд (Еф. 5,18).Еще

великий святитель наш Тихон Задонский положил много труда на то,

чтобы искоренить этот позорный для христиан обычай, но и доселе

нам, архипастырям, приходится продолжать его дело.Итак, умоляю

вас, братья и сестры, встретить в нынешнем году сошедшего с небес

восприявшего плоть человеческую от Духа Свята и Девы Марии

Господа нашего Иисуса Христа не со старою закваской порока и

лукавства, но с опресноками чистоты и истины.Если так встретим,

то вместе с сонмом небесных Ангелов сподобимся воспеть их святую

Рождественскую песнь: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в

человецех благоволение.

1954г.

Рождественское послание по Крымской епархии

Приветствую и поздравляю вас, Богом данная мне и любимая мною

паства крымская, с непостижимо великим праздником Рождества

Христова.Не своими словами буду восхвалять вам Рождество во плоти

Господа нашего Иисуса Христа, а только добавлю немного к тому

чудному первому ирмосу Рождественского канона, который часто

слышали вы в течение сорокадневного Рождественского

поста.»Христос раждается — славите;Христос с небес —

срящите».(Славянское слово «срящите» значит «встречайте, бегите

навстречу».)Все силы небесные громко славят рождающегося в

человеческом образе Спасителя мира. Громкими песнями церковными

прославим и мы все Его сошествие с небес и мысленно побежим Ему

навстречу.»Христос на земли -возноситеся».Вот уже Он,

Божественный Младенец, в яслях вертепа Вифлеемского.В глубокой

радости и ликовании вознесемся все мы духом мыслью на небеса.

«Пойте Господеви, вся земля, веселием воспойте, людие, яко

прославися».Верим, что великую радость Рождества Христова

непостижи мым для нас образом чувствует вся земная тварь, и с

великим веселием вторим ей.Вместе с пастырями и волхвами

поклонимся Младенцу, лежащему в яслях, и принесем Ему все сердца

наши, полные веры и благоговения.Возьмем же в руки сердца наши и

с трепетом и любовью вознесем Ему, да прославит и Он нас в жизни

вечной и бесконечной. Аминь.

1956г

ПОСЛАНИЯ, ПРОПОВЕДИ И УКАЗЫ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ

Рождественское послание по Крымской епархии

«Таинство странное вижду и преславное: небо — вертеп, престол

херувимский — Деву, ясли — вместилище, в нихже возлеже

невместимый Христос Бог, Егоже воспевающе величаем».В нынешний

великий день воспоминает Святая Церковь глубоко таинственное и

непостижимое событие, пред которым все другие события в истории

мира совершенно ничтожны, — Рождество Предвечного Сына Божия в

человеческой плоти от Пресвятой и Преблагословенной Девы Марии

ради спасения погибающего во грехах рода человеческого.Вертеп, в

котором произошло это глубокое таинство, стал поистине Небом, ибо

в нем явился Бог. Малые ясли, из которых кормились животные,

вместили Невместимого всей вселенной Бога.У пророка Исаии, у

псалмопевца Давида, в книгах Царств читаем, что Бог восседает на

херувимах, как на Своем престоле, а ныне видим Предвечного Сына

Божия почивающим на лоне и на руках Своей Пречистой

Приснодевственной земной Матери, Которая теперь поистине

именуется Престолом Херувимским.Падем же ниц пред вифлеемским

вертепом, в котором благоволил явиться миру в самой убогой

обстановке Царь Небесный в образе Богочеловека.Нам непостижимо

такое безмерное смирение и презрение ко всякой мирской славе ныне

родившегося Господа Иисуса. Но вспомним слова Божий, возвещенные

чрез пророка Исаию: Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути —

пути Мои… Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей

ваших, и мысли Мои выше мыши ваших (Ис. 55,8-9).И не по-нашему, а

по-Своему отметил Господь и Бог наш Иисус Христос величие Своего

Рождества в вертепе вифлеемском.Чудесно, как доступно только

Богу, возвестил Он о Своем земном рождении ближним и дальним,

простым и неученым, мудрым и ученым. Простые были близки к Нему,

из их среды позже Он избрал Своих апостолов. Они принадлежали к

избранному Им народу, они веровали в истинного Бога, понимали

язык Священного Писания. И к ним послал Он в глубокий ночной час

Своего Ангела, который сказал им: Не бойтесь: я возвещаю вам

великую радость, которая будет всем людям, ибо ныне родился вам в

городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот

вам знак:вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях (Лк.

2,10-12)И внезапно разверзлось небо пред глазами пастухов, и

явился пред ними целый сонм Ангелов, подтвердивших только что

возвещенное им удивительным небесным пением: Слава в вышних Богу,

и на земли мир, в человецех благоволение.Вам, малому стаду

Христову, в большинстве состоящему из простых, неученых людей,

радостно слышать, что первыми, кому явился Ангел, были простые

пастухи, бодрствовавшие у стад своих. Они первыми увидели

небесный свет, они услышали дивную песнь. Этой небесной песни не

слышали и небесного света не видели спавшие глубоким сном жители

Вифлеема.Запомните же это; никогда не забывайте, что недостаточно

быть только простыми работящими, трезвенными людьми, но

необходимо всегда бодрствовать над своим сердцем и душой, хранить

их чистоту и главной целью жизни своей иметь соблюдение святейших

заповедей Господа нашего Иисуса Христа.Только для тех блаженных

отверзутся небеса, чьи сердца всегда обращены к ныне родившемуся

в вертепе вифлеемском Спасителю нашему. И навсегда озарит их

Немеркнущий Свет Царства Небесного.Сего желаю всем вам, Богом

данная паства моя, и неустанно молюсь о вас.

1957г.

Рождественское послание все миру церковному и всем христианам

Крымской области

Поздравляю вас, дорогие единые со мною умом и сердцем величайшим

праздником Рождества Христова, о значении которого сказал

Виновник этого Праздника Сам Господь наш Иисус Христос свет

пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме

(Ин.12,46).Об этом свете истинном, спасающем мир от тьмы, так

говорит Его любимый ученик Иоанн Богослов в первой главе своего

великого Евангелия: В Нем была жизнь, и жизнь была свет

человеков; и cвeт во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин.1,4-

5).Понять эти великие слова может только тот, кому доступно

разумение не только света и правды земной, но и высшей,

всесовершенной и абсолютной правды Божественной.В чем же видим мы

эту высшую всесовершенную правду? В том, чтобы отдельные люди и

целые народы не враждовали между собой, не возносились гордостью,

а любили друг друга, как дети Единого Отца Небесного.Вот этот

высший небесный свет воссиял ныне.Вот этой высшей правде и научил

нас ныне воплотившийся Сын Божий.Откроем же широко сердца свои

пред этой Божественной правдой, но будем служить и правде земной

всем, чем можем.Лучшую часть крови наших сердец отдадим Ему,

восприявшему плоть человеческую и сошедшему в грешный мир ради

вечного спасения верующих в Него. Главной целью жизни своей

поставим исполнение Божественных заповедей Его.В этом великом

деле да пребывает всегда с вами, дорогие мои, всесильная помощь

Святой и Единосущной Троицы.

1958 г.

ПАСХАЛЬНЫЕ ПОСЛАНИЯ

Всем священникам и диаконам Крымской епархии

Поздравляю вас, дорогие сослужители мои, с Праздником праздников,

Торжеством из торжеств.Заочно обнимаю и целую вас с великим

приветствием: Христос Воскресе!Свет, воссиявший из отверстого

гроба Христова, да озарит сердца ваши и напомнит, что сердце

священника — особое сердце, которое должно пылать верой в

Воскресшего Господа Иисуса Христа, любовью к Нему и паствам

вашим.Сердце священника должно гореть и светиться светом

евангельским и пламенеть любовью ко Кресту Христову, проповедь о

котором есть важнейшая задача наша.Священник должен относить к

себе великие слова Павловы: крестом Господа нашего Иисуса

Христа… для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6,14).Крестом

Христовым должны быть распяты мы для мира и все заботы о нем

заменить единой заботой — проповедью Евангелия

Христова.Воскресший Спаситель наш, призвавший нас к служению Ему,

да вселит в сердца ваши ревность о славе Его.Воистину Воскресе

Христос, доровавший нам жизнь вечную и истинную.

31 марта 1953г.

Пасхальное приветствие духовенству и пастве симферопольской и

крымской

Христос Воскресе!Примите, братия мои, это радостнейшее и

святейшее приветствие заочное лобзание мое в Великий день

Воскресения Христова. Если бы не знали мы и не имели бы в устах

своих этого драгоценного приветстви если бы не воскрес Христос,

то тщетна была бы, по слову апостола Павла и вера наша, рушилась

бы надежда наша на торжество вечной правды Божией.Если бы не

воскрес Христос как веруем мы, как не воскрес для неверующих в

Него, то рушилась бы вера наша в бессмертие душив праведное

воздаяние за тягчайшие грехи одних, за великие добродетели и

праведность других, за ужасающие страдания мучеников

Христовых.Если бы Христос не воскрес, то враги Его могли бы

сказать, что не Он победил смерть, а сатана своей злобой победил

Его Божественную любовь.Тогда померк бы для нас свет Христовой

проповеди и объяла бы нас вечная, непроглядная тьма.Тогда вправе

были бы враги Христовы сказать свое злобное слово:»христианство

не удалось».Но воскрес Христос, и Божественный свет, воссиявший

из отверстого гроба Его, рассеял непроглядную тьму, осиял весь

мир христианский, и с радостью и любовью восклицаем мы друг

другу:Христос Воскресе! Воистину Воскресе!И твердо верим, что

воскреснем и все мы для жизни вечной. Аминь.

Пасха 1954 г.

Всем священникам и диаконам и верным чадам Церкви Крымской

возвещаю великую радость!Христос Воскресе! Воистину, воистину

воскрес Христос и ярким пламенем вспыхнула в сердцах Его

Апостолов вера их, подвергшаяся было кратковременномуиспытанию

при виде страшного Креста Голгофского.Теплилась святая вера в

былое время в сердцах почти всего народа русского, а теперь, к

великой радости врага нашего спасения, диавола, многие из народа

русского отошли от веры христианской.По-видимому, близится то

страшное время, о котором сказал Господь Иисус Христос: «Когда

придет Сын Человеческий, найдет ли веру на земле?» (Лк.18,8).Но

крепка и непреодолима даже для адовых врат святая вера подлинных

и глубоко верных Христу людей, Его малого стада, как называл Он

их еще во время земной жизни Своей.И как бы ни умножалось и не

торжествовало неверие, каждый год в Великий день Воскресения

Христова великая весть: «Христос Воскресе!»- с новой силой будет

восприниматься сердцами даже слабых христиан.И будут пастыри

стада Христова неустанно возгревать в сердцах людей эту радость и

веруПриимите же, близкие и дорогие сердцу моему братья и сестры,

эту радостную весть и от меня, вашего архипастыря, и заочное

лобзание уст моих.С нами Христос, с нами великая и вечная радость

о пресветлом Воскресении Его.

Пасха 1955 г.

Пасхальное приветствие Крымской епархии

Христос Воскресе,

Воистину Воскресе Христос!

С этим драгоценнейшим и святейшим и святейшем из всех человеческих

приветствий обращаюсь к вам, Богом данная мне паства. Хочу, чтобы вы

поглубже поняли первую песнь Пасхального канона.

«Воскресение день, просветимся людие: Пасха, Господня Пасха! От

смерти бо к жизни, и от земли к небеси Христос Бог нас преведе, победную

поющия».

Во тьме и сени смертной пребывало все человечество до сошествия на

землю и воплошения Сына Божия, до Его светозарного учения, до спасения

мира Его крестной смертью и до воскресения Его из мертвых,

когда ослепительный Божественный свет воссиял из гроба и просветил

сердца миллионов людей. Тогда открыл Он всем уверовавшим в Него путь

от земли к небесам, от смерти к жизни, путь, по которому с тех пор идут

без конца бесчисленные толпы озаренных Божественным светом и поют

победную песнь.

Возлюбим же, братья мои, друг друга, откроем сердца наши для

Божественног света высшей Правды и будем ждать с великим упованием

и дерзновением вожделенного для праведных дня всеобщего

воскресения и рождества вечной Божией правды в горних обителях

немеркнущего Света.

Сие буди, буди! Яко воскресе Христос, Начаток всеобщего воскресения.

Аминь.

Пасха 1957 г.

ПРОТИВОСЕКТАНСКИЕ ПРОПОВЕДИ

Слово в день Введения во храм Пресвятой Богородицы

С великой любовию поклоняемся вам, святые праведные Иоаким и

Анна, и на каждом богослужении поминаем мы ваши святые имена. Но

в нынешний преславный день, когда привели вы в храм

Иерусалимский Богом данную вам на старости лет маленькую

трехлетнюю вашу дочь, вы особенно дороги нам. За ручки вели Ее

вы, но, дойдя, до лестницы храма, Она вырвалась и быстро вбежала

по ступеням храма. Ее встретил вверху первосвященик Захария и,

взяв за ручку, повел в храм. Уже это было совершенно

необыкновенно, так как местом для молящегося народа был двор,

обнесенный оградой, на котором совершались

жертвоприношения. Первая часть храма, святилище, в котором стоял

неугасимый семисвечник, алтарь кадильный и стол для хлебов

предложения, было предназначено только для совершающих

богослужение священников, и никто из народа не входил в него. А

маленькую Девочку Марию первосвященник Захария не только ввел во

святилище, но и повел дальше в святейшую часть храма — в Святая

Святых, отделенную от святилища тяжелой завесой, куда только он,

первосвященник, мог входить с жертвенной кровью и притом один

раз в год. И вот случилось дивное и необычайное, увидевшее и

Ангелов Божиих, ибо вы слышали вчера на всенощной на девятой

песни канона пение: «Ангели вхождение Пречистыя видевше

удивишася, како Дева вниде во Святая Святых». Немыслимым казалось

не только людям, но и Ангелам, чтобы женщина, даже самая юная,

могла войти во Святая Святых. А первосвященик Захария, конечно

по внушению Духа Святого, не только ввел маленькую Марию туда,

где находилась величайшая святыня народа израильского — ковчег

Завета, но разрешил Ей каждый день приходить туда для молитвы у

самого ковчега. Но то, что было непостижимо для людей того

времени и даже для Ангелов, теперь понятно нам. В ковчеге Ветхого

Завета хранились полученные Моисеем срижали, на которых перстом

Божиим были написаны заповеди, жезл Ааронов прозябший и золотая

чаша с манной, которой питался народ израильский в пустыне на

пути из плена египетского. Это конечно, великая святыня, но

маленькая Девочка, молившаяся у ковчега, была еще большей

святыней: Она должна была стать Той, которую прообразовала

купина, объятая Божественным огнем и не сгоравшая, виденная

великим пророком Моисеем в земле Мадиамской, Она была живым

ковчегом, в который вселилось Второе Лицо Святой Троицы, Господь

и Бог наш Иисус Христос, восприявший от Нее плоть человеческую

для спасения мира Кровию Своею. Преклонимся же пред этим живым

Божиим Кивотом и возлюбим Ее всем сердцем, ибо Она была началом

спасения нашего. Прошло двенадцать лет; истек срок пребывания

отроковиц во храме Иерусалимском, и юная Мария была обручена

праведному Иосифу и поселилась в доме его в Назарете. И вот новое

великое чудо. Ей предстал великий Архангел Гавриил, и услышала

Она от него необыкновенное приветствие:Радуйся, Благодатная!

Господь с Тобой, благословенна Ты между женами. Будем же и мы

чтить Ее всем сердцем, как полную благодати, как Богом

благославенную между всеми женами. Со скорбью и слезами жалости

подумаем о сектантах, лютеранах и всех протестантах, для которых

Пресвятая Дева Мария только обыкновенная благочестивая женщина,

в моитвенном предстательстве Которой они нисколько не

нуждаются. Да не будет же среди вас, православные, никого, кто

считал бы Ее только обыкновенной благочестивой женщиной, кто ни

помнил бы о том, что уже в великий день Благовещения Она была

объята Божественным пламенем Духа Святого, и вселился в Нее

огонь Божества Второго Лица Святой Троицы, благоволившего стать

Богочеловеком и чрез Ее святую утробу восприять естество

человеческое. Прошло еще три месяца, и, водимая Духом Святым,

пошла Онас поспешностию в горнюю страну, во град Иудов, вошла в

дом Захарии и приветствовала Елизавету, уже шесть месяцев

носившую во чреве своем великого Предтечу и Крестителя. И вдуг

взыграл этот великий младенец во чреве ее, и воскликнула громким

голосом Елизавета, и сказала: И откуду мне сие, да приидет Мати

Господа моего ко мне. Се бо, яко бысть глас целования Твоего во

ушею моею, взыграся младенец радощами во чреве моем (Лк. 1, 43-

44). Материю Божией назвали Марию, а не просто благочестивой

женщиной, как протестанты и сектанты. И знаете ли вы, какой

необыкновенной песнью ответила Мария на приветствие Елизаветы:

Величит душа Моя Господа и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе

Моем: Яко призре на смирение рабы Своея, се бо отныне ублажат Мя

вcu роди (Лк. 1,46-48). Слышите вы, дерзкие презрители величайшей

святости Богородицы, Ее пророчество о том, что будут ублажать Ее

все роды?Чтим Ее всем сердцем, Мать всего рода христианского и

Заступницу нашу пред Богом, чтим и неустанно воспеваем:

«Честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим, без

истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем». А вы,

а вы, гордые сектанты, зачем не ублажаете Ее?

О сектантах

Умоляло вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и

соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь

от них (Рим. 16,17). Умоляю вас, братия, именем Господа нашего

Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами

разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в

одних мыслях (1 Кор. 1,10). Умоляет вас святой апостол Павел,

умоляет, — значит, то, о чем говорит, чрезвычайно важно. Если не

исполните этого, то горе вам. О ком это речь?О тех, о которых и

другой Апостол говорит, что придут лжеучители, придут те,

которые раздирают ризу Христову. Кто это?Это еретики древние, это

также все те, кто отделяется от Единой Святой, Соборной и

Апостольской Церкви, — это все сектанты. Слово «сектант» именно и

значит «отделившийся». Они отделились от Церкви Христовой, от той

Церкви, о которой вы слышите и сами поете в Символе веры: «Верую

во Единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Они не веруют

во Единую Церковь, они не веруют в Церковь Апостольскую,

Соборную, они не веруют в Церковь Святую. Разве это не

страшно?Разве не страшно самовольно выбросить из Символа веры,

который был составлен Святыми Отцами Первого Вселенского Собора

и частично дополнен Отцами Второго, — разве не страшно что-

нибудь изменить в нем?!Ведь Святые Отцы Вселенских Соборов

произносили анафему на всех, которые посмеют что-нибудь убавить

или прибавить в этом святом Символе веры православной. А сектанты

не боятся убавлять, сектанты не боятся вычеркнуть часть Символа

веры и подпасть анафеме. Что это значит, почему они так дерзки,

так своевольны?Как ответить на этот вопрос?Я должен сперва

сказать, откуда пошло сектантство. Вам надо знать, что в древней

Церкви, Церкви времен апостольских и первых времен христианства,

сект не было, были еретики, те, которые учили не так, как учит

Святая Церковь. Свое учение они ставили на место учения

Церкви. Все эти еретики посрамлены, отвержены и преданы анафеме

святыми Соборами, и с тех пор в течение многих веков не было

никакого разделения Церкви Святой. Первое весьма тяжкое

разделение — разделение между Церквами Восточной и Западной,

Греческой и Римской — последовало в 1054 году. О причинах его не

могу много говорить теперь, ибо много и долго надо бы говорить

об этом. Скажу больше когда-нибудь в будущем, а теперь скажу

только, что в основе разделения этого, как ни тяжело это

сказать, было властолюбие Римских пап и ошибки патриархов

Константинопольских, прежде всего властолюбие пап, желавших

первенствовать и главенствовать в Церкви, стремившихся управлять

всею Церковью так, как монархи управляют государством. Об этом

довольно. В 1520 году, уже, следовательно, давно, произошел новый

pacкол Церкви Святой. Монах Римской церкви Mapтин Лютер восстал

против папских злоупотреблений. Он был первым раскольником,

первым, разодравшим ризу Христову*. Он учил, что надо

руководствоваться только Священным Писанием, и совершенно отверг

ценность и значение Священного Предания. Он отверг почитание

Пресвятой Богородицы, икон и мощей. Он отверг целый ряд Таинств:

coxpaнил он только два Таинства — Крещение и Причащение. Но

Таинство Причащения в его понимании потеряло всякое знанчение

Таинства, ибо все лютеране, протестанты и сектанты не признают

того, что признаем мы: они признают, что в Таинстве Евхаристии

хлеб, благословляемый священником с призыванием Святого Духа,

претворяется в истинное Тело Христово, а вино — в истнную Кровь

Его. Мы, причащаясь, глубоко веруем, что причащаемся истинных

Тела и Крови Христовых, а протестанты и сектанты в это не верют,

для них Таинство Евхаристи только исполнение завета, данного

Христом на Тайной вечери:Сие творите в Мое воспоминание (Лк.

22,19). Они преломляют хлеб, но, вкушая его, не вкушают Тела

Христова. Мне надо сказать еще более о гом, что было следствием

деятельности этого первого раскольника Церкви Мартина Лютера. Он

разрешил всем мирянам толковать Священное Писание, как они

вздумают. Он предоставил понимать каждому Священное Писание, как

заблагорассудится. И что же было следствием этого?Следствием

этого было быстрое дробление церкви лютеранской и всех церквей

протестантских на множество, множество сект. Каждый толковал

Священное Писание по-своему, толковал и слова Христовы и слова

апостолов, как ему казалось правильным. И с тех пор, с самого

времени возникновения лютеранства идет доныне непрестанное

дробление протестантских церквей на бесчисленное множество

сект. В одной Америке насчитывается более двухсот сект. Это первое

несчастье, которое было следствием разрешения Лютером каждому

понимать Священное Писание по-своему. Другим печальным

последствием свободного толкования Библии было то, что ученые

немецкиебогословы подвергли беспощадной критике все Священное

Писание, и в увлечении некоторые из них дошли до отрицания

важнейших основ христианства и даже самой Божественности Господа

Иисуса Христа. В Германии был глубокий философ Гегель, философия

которого в свое время, в XIX веке произвела огромное впечатление

на всех образованных людей. И вот под влияние этой философии

подпало значительное число лютеранских богословов. В основу

своего богословия поставили они не Евангелие, не Послания, не

Деяния апостольские, а философию Гегеля, и это привело к тому,

что постепенно стали они все больше и больше отходить от

подлинных основ христианства. Но не все протестанты пошли по

этому пути. Более разумная часть поняла, что это гибель, что это

приведет к безбожию. Они ужасаются, что Церковь распадается на

бесчисленное множество сект. Они поняли, что в дроблении их

погибель, и они стремятся всеми силами к соединению с Церковью —

или Римско-католической, или Православной. И уже существует

бездна между этими благоразумными христианами-протестантами и

пошедшими по пути философии Гегеля крайними либералами в

богословии. Да пошлет им Бог помощь Свою, но думаю я, что уже

поздно, ибо лютеранская и протестантская церкви раздроблены на

огромное количество сект. Зачем говорю я вам это?Затем, чтобы вы

знали, что большинство и наших сект имеют свое начало в

протестантстве;наши сектанты: баптисты, адвентисты, евангелисты

и многие другие — это чисто протестантские секты. Это важно вам

знать, ибо если сердце ваше — сердце русское, если вера ваша

древняя — православная, то неужели вы захотите переменить ее с

легким сердцем на веру немецкую?Этого не знают и не понимают

сами сектанты. Я слышал о разговоре одного православного с

баптистом, простым плотником. Его спросил православный: «А давно

ли существует ваша секта?» — «От времени крещения Святой Руси

князем Владимиром», — отвечал тот. Он так невежествен, что не

знает, что штунда, принявшая позднее имя баптизма, появилась в

России только в 1864 году, и считает ее древней Церковью. Знайте,

что русский штундизм начался в Одесской губернии от проповеди

лютеранских пасторов, и первыми уловленными в их сектантские

сети были простые крестьяне: Михаил Ратушный и Иван

Рябошапка. Они-то и стали первыми проповедниками штундизма. Они

ничему не учились, ничего не знали и поверили всему, что

говорили им лютеранские пасторы. И ныне баптисты не знают, что

они, по существу, протестанты. Если сравнить учение веры

баптистов, изложенное в очень краткойброшюрке, с лютеранством,

то yвидите, что это почти лютеранская вера. Но сами баптисты

обиделись бы если бы мы называли их лютеранами, ибо этого они не

понимают. К великому горю нашему, многие из православных

совращаются в ceкты баптистов и евангелистов. Почему совращаются

они?Прежде всего по невежеству своему и гордости. Ибо, скажите,

пожалуйста, можно ли отвечать так, как ответил один крестьянин

Старокрымского района, когда его спросили, почему он перешел в

секту баптистов: «Я нахожу, что их вера более справедливая». Он

послушал баптистов и сразу решил, что вера их более

справедливая: он решил, что вера, утвержденная Семью Вселенскими

Соборами несправедлива; сразу поверил, что почитание икон есть

идолопоклонство. С легким сердцем сразу отверг он учение Церкви

Православной Не убоялся тех страшных слов, с которых начал я

ныне слове свое, не послушался той мольбы св. Павла, которой он

предостерегает всех христиан от уклонения в секты. Для него не

авторитет даже апостол Павел. Ему показалось учение баптистов

более справедливым, чем учение наше православное, и он

перечеркнул свою старую веру и перешел в баптистскую сектуЧто

руководит уходящими в секты?Они сами говорят об этом так:»Мы

ушли из Православной Церкви потому, что в ней много пьяниц,

воров и даже убийц, и мы не хотим быть с нечистыми. Церковь

должна быть святой, в ней не должно быть никаких тяжких

грешников». Что, что скажем мы в ответ им?Да, вы отчасти правы.

Да, действительно, к стыду нашему, есть в Церкви нашей немало

грешников: есть и пьяницы, и воры, и прелюбодеи. Но что же, разве

Церковь их учит этому? Разве виновата Церковь, что стали они по

своей воле ворами и прелюбодеями? Церковь их этому не учила.

Церковь в этом не виновна. В Церкви существует огромное

количество людей чистых, далеких от воровства и блудодеяния. А

если и есть недостойные, то не результат ли это их собственного

расположения, непослушания Церкви?Сектанты говорят: «Зачем не

гоните их, не исключаете из Церкви, зачем не следуете совету

апостола Павла, чтобы выйти из среды их?»Прочтем подлинные слова

апостола Павла и посмотрим, действительно ли они относятся к

грешным членам Церкви, из которой надо уйти. Вот что писал св.

Павел: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое

общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?

Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие

верного с неверным? Какая совместность храма Божия с идолами?

Ибо вы храм Бога живого, как сказал Бог: вселюсь в них и буду

ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом. И

потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не

прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас»(2 Кор. 6,14-17). Вот из

этих слов св. Павла сектанты делают вывод, что надо уйти из

Церкви, ибо она нечиста. Но разве о нас, разве о православных,

разве о христианах говорит в этом тексте св. Павел?Он говорит о

язычниках, о нечистых идолопоклонниках, говорит, что христиане

не должны иметь общения с нечистыми язычниками. Что же, значит,

нас сектанты называют идолопоклонниками?Может ли быть большая

неправда и клевета на нас?Разве мы терпим молча в Церкви нашей

тяжких грешников?Прочтите Каноны церковные и увидите, что Соборы

и величайшие святые, как Василий Великий, наказывали суровейшими

карами грубых грешников. Св. Василий определил убийц отлучать от

Причащения Святых Тайн на двадцать лет, а прелюбодеев на

восемнадцать лет. На многие годы им запрещалось даже входить в

храм, и они должны были стоять у церковных дверей, прося у

входящих прощения и молитв о себе. В наше время эти очень суровые

кары смягчены, но и мы отлучаем и запрещаем в Причащении

грешников. И я в епархии своей предписываю священникам не давать

отпущения на исповеди повинившимся в тяжких грехах. Зачем же

клевещут на нас сектанты, будто равнодушны мы к тому, что много

грешников в Церкви?Если мы внимательно прочтем Послание апостола

Павла к Коринфянам, то узнаем, что в Коринфской Церкви было

немало грешников: были великие постоянные тяжбы, отнимавшие

достояние у ближних, были и воры, были даже не верующие в

Воскресение Христово. Что же, отлучал их св. Павел?Нет, отлучил

только одного: за кровосмешение, отлучил имевшего вместо жены

жену отца своего. Неверно утверждение сектантов, будто в

Православной Церкви много отягченных грубейшими грехами: бандиты

и пьяницы, развратники и воры сами себя отлучают от Церкви и к

ней не принадлежат. Выступающие с такими обвинениями сектанты

ничем не отличаются от тех врагов Христовых, которые обвинили

апостолов святых в том, что они едят и пьют с мытарями и

грешниками. Даже Самого Спасителя они называли другом мытарей и

блудниц. Пусть и нас называют друзьями грешников: мы жалеем

грешников, стараемся направить на путь покаяния. Мы не поступаем

так, как сектанты поступают в гордости, в самосвятости своей,

осуждая грешников за являя, что не желают быть в oбщении с

ними. А вот апостол Павел всех христиан коринфских в начале

Послания своего называет святыми, так мягко, было сердце его,

так далеко от осуж дения. Почему называет он их так, если были

среди них грешники? Потому что надо вам знать, что в Новои

Завете слово «святые», часто применя емое к христианам, не

равносильно слову «безгрешные». Святыми н называли всех

очищенных от скверны духовной в бане Святого Крещения всех, кто

стал близок к Богу, потому что пошел за Христом. Как бы ни

погрешали они, как бы ни падали святыми называли их, потому они

стремились к святости. А баптисты, евангелисты себя только

считают праведными. Их яркая отличительная черта — себя считать

искупленными, спасенными, святыми. Я имел случай три месяца

инкогнито посещать одно баптистское собрание с целью узнать

сектантов непосредственным наблюдением, ибо это нужно было как

епископу. Я слышал много проповедей но ни одной проповеди о

смирении и покаянии. Баптисты всего чаще говорили о Воскресении

Христовом, которым они освящены. Таинство покаяния отвергают

они, им нечего каяться, ибо они уже святы, уже искуплены, уже

чисты и не могут грешить. Это ли не духовная гордость?Апостол

Иаков о христианах и даже о самом себе говорит: все мы много

согрешаем (Иак. 3,2). А апостол Иоанн Богослов говорит так: Если

говорим, что не имеем греха,- обманываем самих себя, и истины

нет в нас. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем

Его лживым, и слова Его нет в нас (1 Ин. 1,8-10). Вот так

говорят святые апостолы, а сектанты в гордости духовной считают

себя спасенными и чистыми. Ну что же, пусть идут своим путем: мы

не властны исправлять всех. Одно могу сделать: предостеречь вас,

православных христиан, от уклонения в секты, и чтобы запечатлеть

в сердцах ваших, какой тяжкий, какой страшный грех, какая

погибель — уход в секты, в раскол, я прочту вам слова великих

святых. Священномученик Киприан: «Люди, не хранящие союза и

приискреннего общения с Церковью, хотя бы предали себя смерти за

исповедание имени Христова, грех их не смоется и самой кровью;

неизгладимая и тяжкая вина разделения не очищается даже

кровью». Священномученик Игнатий Богоносец: «Не обманывайтесь,

братия;кто последует производящему раскол, тот не наследует

Царствия Божия». А св. Ириней, весьма древний епископ, так

говорит: «Всякий, отделяющийся от Церкви, чужд для нее, он не

потребен ей, он враг ее. Не имеющий матерью Церкви не может

иметь Отцом своим Бога». Не страшны ли эти слова?Запомните их,

запомните. Мне надо было бы еще многое говорить о сектантах, об

их учении: я еще не начал говорить, как они относятся к Церкви,

как превратно судят о ней; не рассказывал, почему называется

Церковь Христова Единой Святой, Соборной и Апостольской. Если Бог

позволит, продлю свою беседу о сектантах в другой день, а

сегодня прибавлю только немногое: я скажу, что в основе уклонения

в секты лежит весьма часто невежество тех, кто уклоняется. Поясню

примером. В 11-й главе Евангелия от Луки повествуется, как один

фарисей пригласил Господа Иисуса Христа на обед и был удивлен,

что Господь не умыл рук перед обедом. А по-славянски место это

читается иначе: Христос не прежде крестися прежде обеда (Лк.

11,38). И вот невежественные сектанты указывают нам, что и Сам

Христос не крестился перед обедом. Что отвечать на это?О бедные

вы, бедные!Ведь вы совсем невежественны, не знаете ни

славянского, ни греческого языка, не знаете, что погречески

слово «баптизо» значит крестить, как мы крестим детей, погружая

в воду, призывая имя Святой Троицы. Но они не знают, что это

греческое слово имеет и другое значение — омовение. Поэтому в

русском тексте читаем, что фарисей был удивлен, что Христос не

умыл рук перед обедом. Подумайте, мог ли Он осенять Себя крестным

знамением до Своего распятия на Кресте, который только после

этого стал символом нашего спасения? Могли ли тогда и апостолы

креститься?Креститься, осенять себя знамением крестным мы стали,

когда Христос на Кресте искупил нас от клятвы законной. А

невежественные сектанты, ссылаясь на это славянское слово,

отвергают величайшую защиту нашу, защиту от всех козней

диавола. А вы, христиане, как величайшую святыню, храните всегда

знамение Креста Господня!

О единстве Церкви Христовой

(Против сектантов)

Мы, православные, веруем воЕдиную Церковь, а все сектанты в нее

не веруют, этот член Символа веры: «Верую во Единую Святую,

Соборную и Апостольскую Церковь» — перечеркнули, они его

выбросили. На чем основана наша вера в Единую Церковь?Конечно,

на Священном писании, ибо говорит св. апостол Павел в Послании к

Ефесянам, что Бог поставил Господа Иисуса Христа Главою Церкви,

которая есть тело Его. Подумайте, у единой главы может ли быть

много тел, даже бесчисленно много? Если все секты называют себя

церквами, то сколько жеЦерквей?Я говорил вам, что в одной

Америке более двухсот сект. А Господь говорил о Единой Церкви,

Господь сказал апостолу Петру: Ты ecu Петр, и на сем камени

созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф. 16,18). Он

не говорил «созижду Церки Мои», Он сказал: созижду Церковь Мою —

значит, одну, единую Церковь. Господь Иисус Христос говорит нам о

Единой Лозе, корнями которой питается Церковь Его, и эта

Виноградная есть Он Сам. Он говорил о едином дворе овчем. Что же,

не будем мы верить словам Христовым?Не будем верить в то, что

овчий двор, Единая Лоза Христос?А говоря о Виноградной Господь

сказал страшные для сектантов слова. Он сказал, что будет на ней

ветви засохшие, которые отломятся от этой Истинной Винограной

Лозы, что их соберут, в огонь бросят и сгорят они. Не страшно ли

быть засохшей и отломившейся веткой, не страшно ли быть засохшим

оторвавшимся листом Виноградной Лозы, который ветер уносит в

пыль и грязь?Это поистине страшно!А сектантам не страшно. Каждая

секта называет себя церковью, а сект чрезвычайно много. Что же,

разделился Христос, стал Он главой многих отдельных

сект?Конечно, нет; у Единой Главы есть единое тело — Церковь

Святая, Соборная и Апостольская. Это надо помнить всем нам, всем

тем, кто может быть соблазнен сектантскими учениями. Сектанты

говорят: Господь сказал: Где двое или трое собраны во имя Мое,

там Я посреди них (Мф. 18,20). Они говорят, что во всякой вере,

во всякой церкви можно спастись. О, сколько лжи и заблуждения в

этих словах!Я думаю, что и сами сектанты не скажут, что можно

спастись и в церкви мусульманской, и в церкви иудейской. Они

свои секты имеют в виду, говоря так. Они говорят, что во всякой

вере можно спастись, а сколько сект, столько и вер, и эти их

веры несогласны одна с другой. Это несогласие доходит до такой

степени, что в Англии и Америке есть секты, которые отвергают

все Таинства, даже Таинство крещения. Такова секта квакеров, или

«друзей», как себя называют они. Квакеры сохраняют из всего

Евангелия только нравственное учение Господа Иисуса Христа: они

творят много добрых дел. Но и среди мусульман есть весьма

добродетельные. Наша христианская вера отличается от всех других

вер именно тем, что в основе ее лежат Таинства, установленные

Самим Иисусом Христом. Не Он ли сказал Никодиму: истинно, истинно

говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти

в Царствие Божие (Ин. 3, 5). А апостолам Своим иными словами

сказал то же самое: Кто будет веровать и креститься, спасен

будет; а кто не будет веровать, осужден будет. (Мк. 16,

16). Итак, отвергающий Таинство крещения не христианин. Не говорил

ли Господь, что кто не будет причащаться Тела и Крови Его, кто

не будет вкушать хлеб Божий, который сходит с небес, тому нет

места в Царстве Божием? (Ин. 6,50-51). А квакеры отвергают

Таинство Причащения. Есть секты, даже отрицающие троичность

Бога. Подумайте, могут ли спастись подобные им сектанты, церковь

ли они Христова, тело ли Иисуса Христа, Господь возглавляет ли

их секту?О, нет, нет. В своем отрицании Церкви сектанты

основываются на словах Священного Писания, которые сейчас вам

прочту: Истинно. . . говорю вам, что если двое из вас согласятся

на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет

им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во

имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18,19-20). Они говорят: «Зачем же

нам в Церковь приходить, зачем ваши храмы, зачем ваши священники

и епископы? Не сказал ли Господь, что если двое или трое собраны

во имя Его, то и Он посреди них?»Имеют ли они право так

говорить?Вникните в эти слова и посмотрите, к кому они обращены.

Этим словам предшествовали другие слова Христовы, обращенные

непосредственно к апостолам Его: Истинно. . . говорю вам, что если

двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего

бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного. Это относилось

к апостолам. Если двое из вас, апостолов Моих, братьев Моих,

друзей Моих согласятся просить Отца Небесного, то будет

им. Неужели же можно думать, что молитва двух или трех нечестивых

и грешных людей, собравшихся во имя Иисуса, будет иметь такую же

силу, как молитва двух или трех апостолов — друзей

Христовых?Конечно же, нет. Речь идет об истинных чадах Церкви

Христовой. А что значат слова: где двое или трое собраны во имя

Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20)?Неужели эти слова значат,

что нет нужды ходить в храм, неужели ими отрицается Церковь

Христова?О, конечно, нет, совсем нет. О ком говорит Господь

здесь?Опять слова эти были o6paще ны к апостолам. Но он говорил

в лице их ко всем, кто следует святыми апостолами, кто принад

лежит к Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Он говорил том,

что если двое или трое христиан соберутся где-либо в доме имя

Его для чтения Священного Писания, для поучения в слове Божием,

то и Он будет среди них. Скажу больше, могу pacширить толкование

и понимание этих слов Христовых. Скажу, что если кто из нас,

христиан, будет беседовать с верующими о Христе, о содеянном Им

спасении рода человеческого, будет Христос между вами? Не значит

ли это, что вы одни составляете Церковь Христову?Конечно,

нет. Конечно, нелепо так толковатьэти слова Христовы. Христос

этими словами только хотел сказать, что где говорят о Нем где

творят дела во имя Его, там и Он. Я скажу больше: я знаю, что и

среди мусульман, и среди евреев есть много весьма благочестивых

и весьма добрых. Среди мусульман есть свои святые, почитаемые

ими, свои повествования о жизни этих мусульманских святых. Что

же, скажем ли мы, что совершенно безразличны они для Христа, что

Христу нет дела до них?Нет, не скажем; не скажем потому, что

знаем слова св. Петра, на которые ссылаются сами баптисты. Знаем

из десятой главы Деяний апостольских такие слова, сказанные

апостолом Петром: Петр отверз уста и сказал: истинно познаю, что

Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и

поступающий по правде приятен Ему (Деян. 10,34-S5). Где сказал

эти слова апостол Петр?В доме римского сотника Корнилия,

язычника, молитвы которого услышал Бог и вспомнил многие

творимые им милостыни. Однажды во время молитвы он увидел

Ангела, который сказал: Молитвы твои и милостыни твои пришли на

память пред Богом. Итак пошли людей в Иоппию и призови Симона,

называемого Петром. Он гостит у некоего Симона кожевника,

которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми

спасешься ты и весь дом твой (Деян. 10,4-6). И пришел к нему

Петр, и проповедовал Евангелие Христово, и крестил его со всем

домом его, и сказал эти только что прочитанные мною слова. А на

эту главу сектанты ссылаются, говоря, что Церковь совсем не

нужна, что можно спастись и внеЦеркви, как спасся сотник

Корнилий. Но разве не глубокое недомыслие в этом? Разве не

понятно, что сотнику Корнилию, благочестие и добрые дела

которого были приятны Богу, недоставало многого: недоставало

крещения, недоставало просвещения Священным Писанием,

недоставало познания о Господе Иисусе Христе, недоставало

причисления к Церкви Святой, Соборной и Апостольской?И если бы

не пришел Петр, его молитв, его поста, его добрых дел не было бы

достаточно, чтобы спасти его. Видите ли, как сектанты искажают

Священное Писание. Прочту вам еще страшные слова Христовы: Многие

скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени

мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не

Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я

никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф.

7,22-23). Предстанут на Страшный суд и сектанты, ругавшиеся над

Церковью Христовой, предстанут и скажут Ему: не во имя ли Твое

собираясь, мы творили преломление хлеба; не творили ли добрые

дела, не проповедовали ли Евангелие Твое? Но скажет им Господь:

«Не знаю вас, потому что разодрали вы Мой хитон, совершив

величайший грех раскола церковного». В прошлой беседе говорил я

вам, как страшен этот грех, как оценивали его святые Отцы, как

говорили они, что грех раскола церковного и отхождения от Церкви

так велик, что не может быть омыт даже кровью мученической. Не

страшно ли им будет предстать на Суц Христов? Их дело; а наше

дело веровать во Святую Апостольскую Церковь. Нам мало знать, что

мы листики, ветви Виноградной Лозы, Которая есть Сам Господь наш

Иисус Христос. Мы будем помнить об одном дворе овчем, будем

помнить о едином теле, Глава которого Сам Христос. В Своей

великой первосвященнической молитве так молился Господь Иисус

Христос: Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты,

Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы (Ин. 17,11). Просил

Христос у Отца Своего, чтобы все христиане были едино, как Он

един с Отцом Своим. Сектанты этого слышать не хотят, они

раздирают ризу Христову Единая Церковь им не нужна, им не

страшно, что секты их бесчисленны. Не задумываются они над тем,

что сами ведут себя как трость, ветром колеблемая, ибо знаем мы,

что сектанты, в особенности баптисты, часто переходят из одной

секты в другую. Баптисты переходят в секты прыгунов, хлыстов;

есть штундисты, крестящие и не крестящие детей. Знаем, что и сами

баптисты разделились. А где разделение, там нет Христос ибо

разделение от диавола. Каждая секта считает только cвое учение

истинным и правильным каждая критикует и отвергает учение

других. Разве истина не одна?Разве может быть, чтобы истина

разделилась на сотни отдельных мелких истин?Гордость,

самопревозношение, самонадеянность побуждают сектантов уходить

от Церкви Святой. А даже между собою объединиться они не могут,

ибо как объединятся штундисты с жидовствующими, прыгунами,

хлыстами, адвентистами, субботниками?Объединиться они не могут,

всеостаются разъединенными. Мы знаем, что едина истина, не

разделился Христос, что не может существовать тысяча отдельных

церквей, что Господь основал Единую Святую, Соборную и

Апостольскую Церковь. Вот я рассказал и разъяснил, чему мы,

православные, исповедуем единство Церкви, и продолжу речь о том,

почему Церковь называется только Единой, но и Святой, но и

Апостольской. Надо еще много сказать о том, что весьма важно: ни

одна секта неимеет у себя законных епископов и священников; они

имеют лишь самозванных пресвитеров. Но речь об этом должна быть

долгой, и я не могу отвлекать вас от всех обязанностей и забот

ваших. Да вразумит вас всех Господь, молившийся, чтобы мы все

были едины, как един Он со Своим Небесным Отцом. Аминь.

Слово в Неделю Торжества Православия.

(О ересях)

В первое воскресенье Великого поста Святая Церковь празднует

Торжество Православия, и надо разъяснить вам, что это

значит. Необходимо вам знать, в чем состоит основная, важнейшая

сущность нашей православной веры. Она состоит прежде всего в том,

что мы всем сердцем веруем в Господа Иисуса Христа как нашего

Спасителя от власти диавола и от греха первородного. Эта вера

совершенно отлична, в корне отлична от всех других вер: только в

нашей христианской вере сущность ее составляет вера в искупление

рода человеческого крестной смертью Господа и Бога нашего Иисуса

Христа. Для того чтобы понять и подлинно знать, как мог искупить

Господь Иисус Христос, истинный Сын Божий, род человеческий,

надо глубоко, всем сердцем веровать, что былОн истинным и

совершенным Богочеловеком, что в Нем совмещались и полнота

Божества, и полнота человеческой природы — совмещались

нераздельно. Только при условии этой веры будем мы подлинно и

истинно христианами. Почему это так? Потому что искупить Своею

Кровью первородный грех, тяготевший над родом человеческим,

искупить нас всех, погибающих от власти диавола, возможно было

только Богочеловеку. И это искупление совершено Крестом

Христовым. Если бы Господь наш Иисус Христос не совмещал в Себе

полноту Божества с истинной человеческой природой, то не мог бы

Он пострадать за нас на Кресте, не мог бы Своей Плотью и Кровью

сделать нас причастниками жизни вечной. Ибо если бы Он не обладал

совершенным человеческим естеством, если бы Он был прежде всего

и больше всего совершенным Богом, то не мог бы Он страдать на

Кресте, ибо Бог бесстрастен. А если бы был Он прежде всего

человеком, человеком, с которым только соединилась благодать

Святого Духа, то Его крестная смерть имела бы не больше ценности

в глазах Божиих, чем смерть святых мучеников Христовых. Итак,

сущность Православия в том, чтобы веровать всем сердцемв

Богочеловечество Господа Иисуса Христа, в то, что был Он

истинным Богом и истинным человеком. Сатана, враг рода

человеческого, знал это, и он приложил все усилия к тому, чтобы

разрушить в людях веру в Господа Иисуса как Богочеловека. Чтобы

достичь этой окаянной цели, он воздвигал одну за другой тяжкие

ереси. Первой воздвиг он ересь Ария, пресвитера Церкви

Александрийской, который учил, что Господь Иисус Христос был

сотворен во времени и притом из ничего; что было время, когда Он

не существовал, что не был Он единосущен Отцу, но был только

первым Божиим творением и через Него сотворена вся

вселенная. Таким образом, Арий отверг Божественность Господа

Иисуса Христа. Много лет эта ересь смущала Церковь Восточную,

много страданий претерпели отвергающие эту ересь. На Первом

Вселенском Соборе в 325 году в Никее ересь Ария была посрамлена

и установлен Символ веры, в котором утверждалась Божественность

Господа Иисуса Христа. Вслед за ересью Ария

воздвиг сатана другую ересь — ересь Македония, отвергавшего

Божественность Духа Святого и разрушавшего этим веру во Святую

Троицу. Его ересьбыла осуждена на Втором Вселенском Соборе. А

потом воздвиг сатана epесь патриарха Константинопольского

Нестория, который, подобно Арию, отрицал Божественное вечное

рождение Господа Иисуса Христа Бога Отца. Он учил, что родился

не Сын Божий, а человек, в котором обитал Бог. Пресвятую

Богородицу учил он называть не Богородицей, а Христородицей. И

эта тяжелая и многих увлекшая ересь была разоблачена на Третьем

Вселенском Соборе; был осужден Несторий, предан анафеме. Но

сатана не складывал рук: он придумал новую ересь, тонкую — ересь,

для многих приемлемую. Устами еретиков Евтихия и Диоскора учил,

что в Господе Иисусе Христе не было действительной

Богочеловеческой природы, а природа Божественная всецело

преобладала над природой человеческой. И эта ересь ниспровергала

веру в Богочеловечество Господа Иисуса Христа. Пала и эта ересь,

и воздвиг сатана еще более тонкую ересь, ересь монофелитскую. Она

состояла в том, что у Господа Иисуса Христа отрицалась воля

человеческая. Еретики учили, что была у Него одна воля, не две

воли — Божеская и человеческая, — а только одна Божеская. И эта

ересь тоже совершенно лишала силы и ценности крестнуюсмерть

Господа нашего Иисуса Христа. Бесконечна была изобретательность

сатаны: и после падения монофелитской ереси воздвиг сатана новую

и последнюю ересь, ересь иконоборческую. Император византийский

Лев Исавр воздвиг жестокое гонение на поклонение святым иконам.

Он объявил почитание святых икон ересью и идолопоклонством; он

ставил почитающих святые иконы наравне с

идолопоклонниками. Гонение, от него воздвигнутое, было жестоким.

Из всех церквей и даже из домов и дворцов царских по повелению

императора Льва выбрасывали все иконы, их уничтожали и

подвергали надругательствам. Было приказано стенную живопись

храмов и дворцов, в которой изображались сцены Священной

Истории, уничтожить, замазать известью. А поверх извести

поведено было написать нелепое — цветы, фрукты, ландшафты, то

есть то, что не имело никакого отношения к Церкви, к вере

святой. Эта ересь вызвала сильное сопротивление прежде всего со

стороны монахов, а потом против нее восстало и большинство

мирян. Сопротивлявшиеся иконоборческой ереси претерпели жестокое

гонение от императора Льва Исавра, претерпели мучения и казни,

которые по жестокости можно даже сравнить с гонениями на

христиан римских императоров Диоклетиана, Декия, Ликиния. Монахам

— сильным, горячим защитникам почитания икон — отрезали уши,

носы, выкалывали глаза, бросали их в тюрьмы; тем, которые

занимались иконописанием, глубоко сжигали пальцы на руках и даже

отрубали кисти рук. Особой силы иконоборчество достигло при сыне

и преемнике Льва — Константине Копрониме. В его царствование в

754 году был созван еретический собор, которому император велел

обосновать отмену иконо-почитания. Этот собор присвоил себе

незаконно имя «Седьмого Вселенского», на что не имел никакого

права, ибо на нем не присутствовал ни один из восточных

патриархов, не было даже их представителей, а был только один

патриарх-иконоборец Константинопольский. В этом соборе не

принимала участия и Западная Церковь. Этот собор, не имевший

никакого права именоваться Вселенским — Седьмым Вселенским, —

издал целый ряд постановлений в оправдание иконоборчества. Но

сила Божия хранила истинное Православие. После Копронима при

Льве IV наступило значительное облегчение гонения на почитателей

икон, длившееся до регентства императрицы Ирины, которая в 787

году созвала новый Собор — подлинно Седьмой Вселенский Собор,

который отверг все постановления разбойничьего иконоборческого

собора и восстановил иконопочитание. Но окончательно избавилась

Церковь от гонения на иконопочитание от императоров-иконоборцев

только тогда, когда империей правила на правах регента, за

малолетством своего сына Михаила, императрица Феодора. Она

объявила полное прекращение гонения на почитателей икон и

установила великий праздник Торжества Православия. Чтобы

представить себе, как тонка и опасна была ересь

иконоборческая, надо понять, что, запрещая изображать Господа

Иисуса Христа на иконах, иконоборцы отрицали то же, что и все

другие еретики, — Его Богочеловечество. Они основывали свое

осуждение иконопочитания на том, что Бог неизобразим,

следовательно, не должно быть никаких изображений и икон. Но

неизобразимо чистое Божество, изобразимо же Божество, связанное

с человеческой природой. А Господь Иисус был истинным Богом и

истинным человеком — был подлинным Богочеловеком, и на иконах

изображается не Божество отдельно, не человек отдельной, а

подлинный Богочеловек. Утверждать безусловную неизобразимость

всего Божественного, как это делали иконоборцы, — значит

отвергать нераздельное соединениеБожества с человечеством, ибо

это последнее, без сомнения, изобразимо. Осуждать иконопочитание

называть его идолопоклонством -значит отрицать действительность

Богочеловека, в котором обитает полнота Божества телесно. Не

Божество изображается на иконе, а Богочеловечество. Не иконам

воздаем мы почитание, а Тому, Который изображен иконе: не иконе,

а Самому Господу Иисусу Христу, Предвечному Сыну

Божиему. Изображаем на иконах и Ангелов святых, как повелено было

Богом Моисею изобразить их в скинии в виде золотых изваяний,

осеняющих ковчег Завета. Грубо и дерзко поступают наши сектанты,

обвиняя нас в идолопоклонстве. Да знают они, да запомнят

навсегда, что Седьмой Вселенский Собор утвердил иконопочитание

осудил всех называющих иконы идолами. А сектанты поносят святые

иконы, называя их идолами, и не легко им понять, о чем говорил я

ныне. А вы, малое стадо Христово полагайтесь на свой разум, не

рассуждайте сами дерзко и неверно о том, о чем рассудил Седьмой

Вселенский Собор. А вы будьте послушными чадами Церкви и с

радостным сердцем празднуйте нынешний праздник Православия.

Слово в Неделю четвертую Великого поста.

(О Причащении)

Течет Великий пост. Вы во множестве говеете, а мой долг помочь

тому, чтобы великое дело покаяния и Причащения Святых Тайн было

для вас делом не формальным только, а вполне сознательным. О

покаянии я говорил вам в Неделю вторую Великого поста, а ныне, в

Неделю четвертую, со страхом и трепетом буду говорить о великом

Таинстве Причащения Тела и Крови Христовых. В молитве перед

Причащением вы исповедуете: «. . . Верую, яко сие есть самое

пречистое Тело Твое, и сия есть самая честная Кровь Твоя». Да

благословит вас Бог за это доброе исповедание, за то, что вы,

как дети, не рассуждая, верите в великую тайну Евхаристии. Только

те, кто умалились, как дети, и без всякого рассуждения принимают

слова Христовы как величайшую и безусловную истину, получают от

Причащения Святых Тайн жизнь вечную. А те, внешние, ушедшие за

ограду Церкви, которые верят только в материальное и отрицают

все духовное, совершенно не способны веровать в то, что под

видом хлеба и вина нам преподается Тело Христово и Кровь Его. О

них сказал апостол Павел: Душевный человек не принимает того,

что от Духа Божия, потому что он почитаетэто безумием; и не

может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно (1 Кор.

2,14). А тайна Тела и Крови Христовых — величайшая тайна

христианской веры. Об этой тайне так говорил Сам Господь наш

Иисус Христос в синагоге Капернаумской: Я хлеб живый, сшедший с

небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам,

есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. . . Истинно,

истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого

и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою

Плоть и пиюший Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал

Меня живый Отец, и Я живу Отием, так и ядущий Меня жить будет

Мною. . . Ядущий хлеб сей жить будет вовек (Ин. 6, 51, 53, 56-

58). Эти слова Христовы настолько необычайны, что даже многие из

учеников Его, слышавшие их, говорили: какие странные слова! кто

может это слушать? (Ин. 6, 60). И с этого времени перестали

ходить за Ним. Неужели же и мы уйдем от Спасителя нашего?!Неужели

будем добиваться полного понимания великой тайны Христовой?!О

нет! Смиримся, как дети, и дерзнем только приподнять край завесы

над этой тайной. Если сумеем это сделать, то оправдана будет наша

глубокая вера впресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь

Христовы. Таинство Евхаристии установил Сам Господь Иисус Христос

на Тайной вечере. Он взял хлеб, благословил, вознес Отцу Своему

молитву благодарения, преломил и раздал апостолам Своим со

словами: Приимите, ядите: cue есть Тело Мое, еже за вы ломимое

во оставление грехов. Подобно и чашу с вином благословил и,

подавая апостолам, сказал: Пиите от нея ecu: сия есть Кровь Моя

Нового Завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление

грехов (см. : Мф. 26, 26-28; Мк. 14, 22-24;Лк. 22, 19-20). Он,

Истинный Сын Божий, именует Себя хлебом живым и хлебом

жизни. Какой жизни? Конечно, не телесной, ибо для нее нужен

только хлеб пшеничный, а хлебом иной жизни -высшей, духовной,

вечной. Хлеб, необходимый для этой жизни, есть Плоть и Кровь

Его. На Тайной вечере не Свою подлинную Богочеловеческую Плоть и

Кровь предложил Он есть и пить ученикам Своим, а подал им

освященные хлеб и вино и сказал, что это Тело Его и Кровь Его. И

эти глубоко таинственные слова Его принимаем мы, как и все слова

Христовы, за безусловную истину. Он назвал Себя хлебом жизни,

сшедшим с небес, и хлеб, преломленный Им на вечере, истинным

ТеломЕго, а вино, предложенное ученикам, подлинной Кровью Его. И

если бы мы, причащаясь, хотели бы видеть в пресуществленных

хлебе и вине вид плоти и вкус крови, то это было бы грехом

неверия словам Христовым, которые всегда безусловно истинны, и

не только грехом неверия, но и неразумием ибо не знаем мы

подлинной сущности тела Богочеловеческого, которое несомненно

обладало непостижимыми для нас свойствами, не раз проявлявшимися

при явлениях апостолам по Воскресении Его из мертвых. Пытаясь

проникнуть в тайну пресуществления, должны мы помнить что тело

Господа Иисуса Христа при жизни Его было не только истинно-

человеческим, но и духовным. Христос вознес молитву Отцу

благословил хлеб и вино, и стали они Телом и Кровью

Его. Священник, совершивший JIитургию, после многих глубоких

молитв благословляет хлеб со словами: » Сотвори убо хлеб сей

честное Тело Христа Твоего», а благословляя вино: «А еже в Чаше

сей честную Кровь Христа Твоего». И потом благословляет

одновременно хлеб и вино, призывая на них силу и действие

Святого Духа словами: «Преложив Духом Твоим Святым. Аминь». И Дух

Святый пресуществляет хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы, как

пресуществил их Сам Господь наш Иисус Христос на Тайной вечере. И

всякий полный веры и благочестия священник произносит слова эти

с трепетом и волнением, ибо верует, что в этот момент нисходит

на Святые Дары Дух Святой и Своей Божественной силой

пресуществляет их в истинное Тело и Кровь Христовы. В житии

великого преподобного отца нашего Сергия Радонежского читаем,

что однажды его ближайший ученик Симон видел, как в то время,

когда произносил святой эти великие слова, по всему Престолу и

вокруг самого преподобного Сергия носился какой-то

необыкновенный огонь. Он быстро двигался над Престолом и,

окружив Преподобного со всех сторон, святой этот огонь собрался

воедино и вошел в Чашу со Святой Кровью. Что же, и это не

вразумительно?Да не будет того, чтобы кто-нибудь из вас

усумнился в истинности пресуществления хлеба и вина!Если будем

всем сердцем верить, что в Таинстве Евхаристии хлеб и вино

истинно пресуществляются в Тело и Кровь Христовы, то сбудется на

нас драгоценное слово Христово: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою

Кровь во Мне пребывает, и Я в нем. С Телом и Кровью Его вселяется

в нас Христос и становится единым с нами, и мы пребываем в Нем.

Ибо мельчайшие частицы, молекулы Тела и Крови Его соединяются с

кровью нашей и приносятся в сердце наше, давая нам жизнь

вечную. Преподав на вечере Тело и Кровь Свою апостолам, Господь

Иисус заповедал им: Cue творите в Мое воспоминание. Им, и только

им, избранникам Своим, дал Он власть совершать Евхаристию так,

как только что совершил ее Сам. А апостолы эту власть, как и

власть проповедовать Евангелие и совершать все Таинства,

передали преемникам своим, епископам и пресвитерам. Все крайне

многочисленные толки и секты протестантства, к которым

принадлежат и наши баптисты, евангелисты, адвентисты, не верят в

истинное пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы и

свое так называемое «преломление хлеба» считают только обрядом,

совершаемым во исполнение слов Христовых: Cue творите в Мое

воспоминание. Да и невозможно у них Таинство Евхаристии, так как

нет у них единственно законных совершителей Таинства — епископов

и пресвитеров, получающих благодать Святого Духа в Таинстве

священства, ими отвергаемом. Вот я, как говорил, дерзнул со

страхом и трепетом приподнять пред вами только край завесы над

великим Таинством Евхаристии. Великая радость будет для меня,

если словами моими удалось мне внушить вам глубокое благоговение

пред этим великим Таинством и веру в истинность его. Закончу речь

свою словами апостола Павла: Иже аще яст хлеб сей, или пиет чашу

Господню недостойне, повинен будет Телу и Крови Господни. Да

искушает же человек себе, и тако от хлеба да яст, и от чаши да

пиет. Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не

рассуждая Тела Господня (1 Кор. 11, 27-29). Особенно эти

последние слова Апостола запомните: Ядый и пияй недостойне суд

себе яст и пиет. Со страхом внимайте и словам священника, которые

он произносит после благословения хлеба и вина призыванием Духа

Святого: «Святая Святым!»Ибо слова эти значат, что великая

святыня Тела и Крови Христовых предназначена только для святых,

получивших в весьма важном Таинстве глубокой исповеди разрешение

и отпущение своих грехов. И с покорностью примите запрет

духовника причащаться Святых Тайн до времени более глубокого

раскаяния вашего, если он сочтет это необходимым по тяжести

грехов ваших, ибо Господь наш Иисус Христос дал Своим апостолам,

а через них епископам и пресвитерам власть не только разрешать

людям грехи их, но и вязать их. Аминь.

Послание к духовенству Симферопольской и Крымской епархии

Обращаю внимание ваше, братия и сослужители мои, на чрезвычайно

важные события, происходящие в настоящее время в Церкви

Христовой. Мы молимся каждый день о соединении Церквей, уже

целые века остающихся разъединенными. Большая длительность этого

великого горя Церкви у весьма многих породило привычку и

равнодушие к этому больному разъединению — и не только

равнодушие, а гораздо худшее. Еще немного десятилетий тому назад

и римо-католики, и лютеране относились к Православной Церкви с

открытым пренебрежением. Православный Восток для них был

царством глубокого мрака, языческих суеверий. Православная

Церковь, по их мнению, даже не заслуживалахристианского

имени. Но, слава Богу, в последнее время это глубоко греховное

отношение католиков и протестантов к нам, православным, резко

изменилось к лучшему. В новейшей литературе, очевидно,

инспирируемой Ватиканом,Православная Церковь получила совершенно

новую, заслуженную оценку, и вместо враждебного голоса монахов-

ассумпционистов громко раздается добрый и любовный голос

бельгийского ордена бенедиктинцев в их журнале «Irlnikon». Это,

конечно, весьма важно, но еще гораздо важнее то, что происходит

в Церкви Русской. Важные политические события, и прежде всего

мудрость нашего Святейшего Патриарха Алексия, открыли, как я

думаю, новую и чрезвычайно важную эпоху в истории Церкви. На реке

Божией треснул лед равнодушия и взаимного непонимания и

незнакомства между Русской Церковью, Лютеранской, Англиканской и

другими западными церквами и церковными общинами. Начался обмен

делегациями между Православной Церковью и всеми этими церквами. В

Западной Германии наша церковная делегация, возглавляемая

митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем, в Англии

делегация Русской Церкви с митрополитом Минским Питиримом во

главе, в Канаде наша делегация, руководимая архиепископом

Северо-Американским и Алеутским Борисом, вошли в тесное общение

с главными деятелями этих церквей, и это общение делегаций дало

очень важные результаты: инославные церкви с удивлением увидели

и узнали о Православной Церкви, о чем прежде не помышляли. А

наши делегации увидели у них глубокое благочестие и любовь к

Господу нашему Иисусу ХристуПо приглашению Святейшего Патриарха

Алексия к нам приезжали и продолжают приезжать многочисленные и

большие делегации западных церквей, особенно Евангелической, — и

получают возможность всесторонне ознакомиться с Русской

Православной Церковью. Десятый и одиннадцатый номера «Журнала

Московской Патриархии» (за 1959 год. — Ред ) содержат много

писем руководителей и членов этих делегаций. Их впечатления были

настолько ярки и неожиданны, что многие из них спешили написать

об этих впечатлениях уже в самолетах при возвращении на

родину. Доктор Стенли Эванс пишет, что при его посещении главных

центров религиозной жизни России он вынес такое множество весьма

важных и неожиданных впечатлений, что невозможно изложить их в

журнальной статье, а надо написать целую книгу. Многие из

руководителей и членов этих протестантских делегаций оставили

очень яркие записи о своих мыслях и впечатлениях, полученных за

время пребывания в Москве и Ленинграде, в Киеве и Одессе. Вот

выдержки из этих записей, свидетельствующие о глубине былого

отчуждения между Евангелической Германской церковью и

Православной Русской. «Мы приехали в мир, совершенно нам

чуждый. . . «»Мы потрясены полнотою впечатлений от нашей

поездки. . . «»Нас потрясли открытые объятия и сердечный

прием. . . «»В православных общинах мы нашли своих братьев. . . «Наше

православное богослужение, красота и стройность его, особенно

всенародное пение, производили очень глубокое впечатление на

делегатов евангелических общин. Все это вызывало у гостей

возгласы неподдельного восхищения и благоговейной радости,

душевной признательности. Велико значение слов доктора Стенли

Эванса, возглавлявшего английскую делегацию, приглашенную

Святейшим Патриархом Алексием: «Каждый, кто принимает и кто будет

продолжать принимать участие в укреплении связи между святой

Православной Церковью России и Англиканской Церковью, сделал и

сделает основной шаг на пути к объединению христианства во всем

мире». Прямо-таки потрясли сердца наших западных гостей

сердечность и доброта наших верующих, говоривших им о прощении

тяжелых бедствий последней войны. Они не забудут также обаяние

личности Святейшего Патриарха Алексия, его слов, сказанных на

прощальном обеде с западногерманскими делегатами: «Я радуюсь,

что мы нашли друг друга как братья. Мы будем в дальнейшем

посещать друг друга и углублять наше общение, рожденное здесь.

Мы стоим на общем основании». Предстоятель Рейнской

Евангелической церкви доктор Хельд сказал о результатах приезда

делегации в Россию волнующие слова: «Эти результаты столь

обильны, значительны и благотворны, что все мы смотрим ныне на

приглашение Патриарха приехать в Советский Союз как на указание

Самого Господа Бога»,Подлинно растаял лед, сковывавший сердца

разъединенных xристиан, и на реке Божией не только треснул, но

уже двинулся греховный лед. Пусть же без всяких помех и задержек

плывет он в океан вечности. Начало единения между нашей

Православной Церковью и западными протестантскими церквами

считаем мы едва ли не важнейшей из многих заслуг пред Богом

нашего Святейшего Патриарха. Много было написано статей книг о

соединении Церквей, oсобенно Православной и Римско-католической.

Но лед на реке Божией твердо стоял, и только теперь Господь Бог

наставил Святейшего Патриарха Алексия найти золотой ключ для

открытия крепко запертых дверей. Этот ключ очень прост:

необходимо только «в главном и существенном — единство,

второстепенном — свобода, в общем — любовь». . . Если так высоко

ценим мы взаимную любовь между христианами, не должны, конечно,

забывать, что Бог наш есть не только живая, всесовершенная

Любовь, но и Солнце Правды. Должны исполнять заповедь Христову:

ищите же прежде Царства Божия и правды Его (Мф. 6,33). Древнейшую

догматическую правду, установленную святыми Апостолами и Семью

Вселенскими Соборами, и все Таинства должны свято хранить. А

этого не видим мы не только в Евангелической церкви и множестве

лютеранских сект, но и в Римско-католической Церкви,

установившей новые, совершенно неприемлемые для нас догматы о

главенстве папы даже над Вселенскими Соборами и о непогрешимости

его. От начала IX до середины XI века папский престол занимали

совершенно недостойные люди, которых католический церковный

историк Бароний клеймит такими позорными именами, которые я не

могу повторять. Было время, когда папский престол занимали

мальчики шестнадцати и даже двенадцати лет. Был совершенно

неверующий папа Лев Х Медичи, называвший святое Евангелие

«доходной басней о Христе». Конечно, абсолютно невозможно считать

таких пап непогрешимыми в делах веры, главами Вселенской Церкви,

воля которых выше воли даже Вселенских Соборов. На Соборе 1870

года, на котором папа Пий IX проводил догмат о непогрешимости

папы, он встретилрезкий протест со стороны множества

католических епископов. Тем не менее догмат был принят по

настоянию папы, а Православная Церковь, конечно, ни в коем

случае не примет его. А о том, как далеко в сторону рационализма

зашло современное лютеранство, так говорит крупный лютеранский

богослов: «Две основных школы современного протестантизма —

положительная и философско-критическая — стоят друг против друга

как два противоположных полюса. В своем понимании сущности

религии и богословия они расходятся диаметрально, и разделяющая

их пропасть с каждым годом становится все шире и глубже, так что

никакое посредство между ними невозможно». На своих экуменических

съездах до крайности многочисленные протестантские общины и

секты не могут до сих пор столковаться между собою, ибо среди

них есть и тяжелые еретики, отрицающие троичность Бога и все

Таинства. С такими, конечно, невозможно для нас даже объединение

в любви. Будем же хранить в неприкосновенной чистоте наше

Православие и своею верностью ему, как и своей христианской

любовью, будем привлекать их умы и сердца к великой истине

Православия. В этом да поможет нам Бог! Аминь.

УКАЗЫ

Всем отцам благочинным и через них всем священникам

епархии Крымской

Мои циркулярные распоряжения не исполняются. Даже в некоторых

городских церквах, как я лично убедился, до сих пор читаются, а

не поются стихиры на «Господи воззвах», на стиховне и на

хвалитех. Это в огромной степени понижает ценность и благолепие

богослужения. Пусть поэтому пеняют на себя священники, нерадящие

о пении стихир, если мало бывает молящихся в храме. Не должно

быть отговоркой, что хор не хочет петь стихир. Как это не хочет?

Разве священник не должен держать хористов в повиновении? По

опыту кафедрального собора, в котором до меня стихиры читались,

знаю, как легко заставить хористов петь их. Не надо

останавливаться и перед роспуском хора, не повинующегося

настоятелю.

Вменяю в обязанность отцам благочинным сообщать мне в своих

отчетах о всех церквах, в которых не поются стихиры.

Введенный мною в систему вызов священников для проверки

правильности их служения сразу же показал, что некоторые

священники совсем не знают простодневной службы, а только

воскресную. Это значит, что они никогда не служат в будничные

дни и даже в субботу А ведь последнее обязательно для всех, ибо

в субботу поминаются умершие. Исполняет ли свой долг священник,

не молящийся за умерших? Это великое нера дение и большой грех

пред Богом и людьми.

Отвык наш несчастный народ ежедневно бывать в церкви, как было в

старину. Забыли и священники свой долг быть всегдашними

молитвенниками о народе. Никем не совершается память святых,

которым положены служить бы на каждый день. Многие сельские

священники прямо говорят мне, что им нечего делать целую неделю,

от воскресенья до воскресенья.

Как нечего? Не их ли обязанность молиться всем святым, и не их

ли долг быть молитвенными предстателями Богу за народ? Что

мешает священнику каждый день хотя бы вечерню прочитать про себя

в церкви, при одной горящей на престоле лампаде, или даже у себя

дома?

Если бы поступали так нерадивые пастыри, то, конечно, твердо

знали бы простодневную службу. И для своей дремлющей от скуки

души получали бы великую пользу. Преобразились бы они в глазах

Божиих и в глазах народа. Заслужили бы уважение и любовь своей

паствы и перестали бы жаловаться на то, что их церкви пустуют

даже в праздничные дни. Благочестие и глубина веры пастырей

передается и пастве. А хладная душа пастыря как зажжет

Божественным огнем погибающие в забвении Бога души вверенных ему

Богом людей? Не должен ли священник быть религиозным вождем

своей паствы, а не только требоисправителем? Немало у нас

церквей, которые стоят запертыми от воскресенья до воскресенья.

А разве не должны они открываться каждое утро при звоне в один

колокол, зовущем верных хоть на несколько минут зайти в храм по

дороге на работу или по мирским делам? Если будет знать верующий

народ, что каждое утро открыт храм, что даже при невозможности

ежедневно совершать в нем Божественную Литургию читаются в нем

часы и служится обедница, то сила Божия упрочит благочестие,

привлечет в храмы все больше людей, видящих, что священник

каждый день молится о них. Прошу и молю всех священников

одноштатных церквей исполнять это. Очень нетрудно и в полном

одиночестве, без псаломщика, прочесть часы или обедницу при

свете хотя бы немногих лампад, а вечером прочесть вечерню. И

велико будет благословение Божие над таким пастырем, помнящим,

что он поставлен молитвенником за народ. Буди, буди!

Да возгорится ревность в сердцах всех моих сопастырей и да

зажжет их ревность сердца пасомых!

16 февраля 1948 г.

Всем отцам благочинным Крымской епархии

До моего сведения дошло, что некоторые священники продолжают

назначать таксу, и притом высокую, за Таинства и требы. Прошу

отцов благочинных строго следить за проявлениями корыстолюбия

священников, служащего нередко поводом к переходу православных в

секты, и объявить, что уличенные в требовании определенной платы

за требы будут запрещаться мною в священнослужении.

11 марта 1948 г.

Всем сопастырям и сослужителям моим по Крымской епархии

Божией милостью смиренный Лука, архиепископ Симферопольский и

Крымский.

Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему, я

желал бы лучше сам быть отлученным от Христа (Рим. 9,2-3), чем

видеть, как некоторые из вас отлучают от Христа, от веры в Него

и любви к Нему слабых верою овец стада Христова своим

корыстолюбием. Горячо верующая девушка с чистым сердцем убедила

своих отошедших от Церкви знакомых крестить их детей.

Совершивший Таинство на дому у крещаемых священник получил по 30

рублей за двух крещенных и выразил неудовольствие малой оплатой.

Родители пожалели, что крестили детей своих. О, какой тяжкий

грех совершил этот наемник, не пастырь, фамилию которого не хочу

назвать, ибо это невыносимо тяжело! Ведь он оттолкнул от Церкви

людей, готовых обратиться к ней! Надобно прийти соблазнам; но

горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит (Мф. 18,7).

Всемеро горе священнику, через которого соблазн приходит! Горе

пастырям, которые губят и разгооняют овец паствы Моей! Говорит

Господъ. Посему так говорит Господь, Израилев, к пастырям,

пасущим народ Мой: вы рассеяли овец Моих, и разогнали их, и не

смотрели за ними; вот накажу вас за злые деяния ваши, говорит

Господь. И соберу остаток cmада, Моего из всех стран, куда Я

изгнал и возвращу их во дворы их; и будут плодиться и

размножаться. И поставлю над ними пастырей, которые будут пасти

их, и они уже не будут бояться пугаться, и не будут теряться,

говорит Господь (Иер. 23,1-4). По этому слову Божию и мы,

архипастыри, должны поступать. Только что я уволил за штат

священника, назначавшего большие таксы за Таинства и требы. Он и

раньше был на год уволен за штат, и теперь оказался

неисправимым. Благословен Бог, посылающий нам взамен таких

наемников, пасущих самих себя, а не овец паствы своей, добрых

пастырей, которорых мы рукополагаем с благодарением Богу.

Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий

Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите

Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но

охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не

господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду… (1

Пет. 5,1-3). И я, подобно апостолу Петру, умоляю вас, сопастырей

своих, убойтесь Бога, убойтесь слов Господних, чрез пророка

Иезекииля возвещенных: Живу Я! говорит Господь Бог; за то, что

овцы, Мои оставлены были на расхищение и без пастыря сделались

овцы Мои пищею всякого зверя полевого, и пастыри Мои не искали

овец Моих, и пасли пастыри самих себя, а овец Моих не пасли, —

за то, пастыри, выслушайте слово Господне. Так говорит Господь

Бог: вот, Я — на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их, и не

дам им более пасти овец, и не будут более пастыри пасти самих

себя, и исторгну овец Моих из челюстей их, и не будут они пищею

их (Иез. 34,8-10). Не есть ли священнослужение вообще, а в наше

время в особенности, тяжелый подвиг служения народу, изнывающему

и мучающемуся от глада и жажды слышания слов Господних (Ам. 8,

II)? А многие ли священнослужители ставят своею целью такой

подвиг? Не смотрят ли на служение Богу как на средство

пропитания, как на ремесло требоисправления? Народ очень чутко

распознает таких. В одном из крымских приходов верующие просили

меня лучше приписать их молитвенный дом к ближайшей церкви, чем

оставить у них священника, к сожалению недавно рукоположенного

мною, ибо он только требует и требует сытной пищи и отопления,

которых не имеют и сами крестьяне, а духовной пищи им не дает.

Почему-то должны кормить и молодую, здоровую дочь его, не

желающую работать. Что делать с таким священником? Попробую

устыдить его, затронуть лучшие стороны сердца его, переведу в

другой приход с строгим предупреждением; а если и там не

исправится, уволю за штат и подожду, не пошлет ли Господь на его

место доброго пастыря. Тяжкие испытания и страдания перенесла

Церковь наша за время Великой революции, и конечно, не без вины.

Давно, давно накоплялся гнев народный на священников

корыстолюбивых, пьяных и развратных, которых, к стыду нашему,

было немало. И с отчаянием видим мы, что многих, многих таких и

революция ничему не научила. По-прежнему, и даже хуже прежнего

являют они грязное лицо наемников — не пастырей, по-прежнему из-

за них уходят люди в секты на погибель себе. Им напомню страшные

слова пророка Исаии: Во что вас бить еще, продолжающие свое

упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы

ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна,

гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем

(Ис. 1,5-6). Умоляю вас, сопастыри мои, помните слова Павловы:

Корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые

уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям (1 Тим.

6,10). Помните также, что доброго пастыря даже нищий народ не

оставит в нужде. А корыстолюбивый всем ненавистен. Да не будет

таких среди нас, да успокоится наболевшее сердце мое!

30 марта 1948 г.

Отцу настоятелю Николаевского собора г. Белогорска протоиерею

Иоанну Кудрявцеву

Прошу немедленно сообщить, в каком состоянии у Вас священные

сосуды: из какого металла сделаны, какова внутренность Чаши и

поверхность Дискоса, вполне ли гладко вылужены или посеребрены,

не переделан ли Потир из подсвечника, есть ли на Чаше и Дискосе

изображение креста? » Не причащаете ли чайной ложечкой? Кроме

того, сообщите, нет ли каких-либо изъянов в антиминсе и зашитых

мест. Не совершаете ли Литургии без прислуживающего в алтаре,

что условно воспрещается. Ответ пришлите непосредст но мне. Эти

данные необходимо сообщить также и по приписным церквам к Вашему

приходу.

23 июня 1948г.

Пастырям крымского стада Христова

Смиренный Лука, Божией милостью архиепископ Симферопольский и

Крымский.

Благословение Божие и любовь моя да будет со всеми вами! Еще раз

хочу потревожить весть вашу Многое уже исправлено, Господу

поспешествуюшу епархии нашей, и многие из вас сопастырей и

сослужителей моих радуют сердце мое своим глубоким благочестием

и усердием и искренними заботами о паствах ваших, несмотря на

глубокую нищету вашу. Но далеко от должного великое дело

проповеди слова Божия в епархии нашей. Господь наш Иисус Христос

оставляя землю нашу, заповедал апостолам Своим, а через них и

всем нам, их преемникам: Шедше в мир весь, проповедите Евангелие

всей твари. Иже веру имет и крестится, спасен будет, а иже не

имет веры, осужден будет (Мр. 16,15-16). Прежде всего

проповедуйте, а потом крестите. Но не крестите только, не

проповедуя. Не ограничивайте задач служения вашего только

исполнением треб и богослужениями. Были святые, которые точно

исполняли завет Христов и проповедовали Евангелие всей твари. А

вы, сопастыри мои, все ли проповедуете даже людям Божиим,

истаявающим от самого страшного голода, не глада хлеба и воды, а

глада слышания слова Божия (Ам. 8, II)? Народ наш почти тридцать

лет не слышал слова Божия и жаждет его; а пастыри, очень многие

пастыри, и теперь, когда свободна проповедь Евангелия, молчат и

считают себя вполне исправными, если удовлетворительно совершают

богослужения и требы, не пьянствуют и не курят (даже бесстыдно,

на людях). Когда я говорю с вами об этом, то чаще всего слышу в

ответ: «У нас нет пособий к проповеди». Не стыдно ли так

отвечать? Разве проповедь состоит в повторении чужих проповедей?

Разве не слышали вы от святого апостола Павла: И слово мое и

проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но

в явлении духа и силы (1 Кор. 2,4)? Так что же? Значит, нет в

вас ни духа, ни силы, если не хотите проповедовать, не имея

сборников чужих проповедей, не имеете своих мыслей о Боге, а

ищете чужих? Ведь это подлинное testimonium paupertatis-

свидетельство убожества духовного. Великий проповедник

Иннокентий, архиепископ Херсонский, сказал в одной из своих

проповедей, что очень легка задача проповедника, ибо Священное

Писание дает неисчерпаемое количество тем для проповедей. О, как

это верно! Зачем же вам сборники чужих проповедей, если сама

Библия есть неисчерпаемое руководство для проповедей? Но к стыду

нашему, я должен указать вам на сектантов, неустанно

проповедующих только по Библии и усердно, ежедневно читающих ее.

А я видел многих священников, которые ни разу не прочитали всей

Библии. Не позор ли это? Не знающий и даже не имеющий Библии

священник ничем не лучше солдата, не имеющего оружия.

Преподобный Серафим Саровский всегда носил в мешке за плечами

Новый Завет и в течение недели прочитывал его весь, а потом

начинал сначала. Но говорят некоторые: «У нас нет и Библии, и мы

нигде не можем достать ее». Почему же, однако, при объездах

епархии я видел у одних священников довольно большие

богословские библиотеки, приобретенные в наше время, а у других

много беллетристики и ни одной духовной книги? Не оправдываются

ли на них пословицы «на ловца и зверь бежит» и «под лежачий

камень вода не течет»? Да устыдятся любители беллетристики. Во

время наполеоновских войн в глухой французской деревушке Арс,

вблизи Лиона, жил простенький священник Жан Мари Вианней. Он был

сыном крестьянина, с большим трудом окончил семинарию и считал

себя очень плохим и невежественным священником. Но он имел

удивительный дух и силу, и слава о нем распространилась по всей

Франции. В Арс отовсюду съезжались толпы народа. Приехал однажды

знаменитый по всей Франции парижский проповедник. Стоя в углу,

он слушал тихую, едва слышную проповедь священника Вианней,

которая почти без слов входила в сердца людей. И, выслушав эту

простую проповедь, он сказал: «Все мои знаменитые проповеди

ничего не стоят по сравнению с проповедью этого деревенского

кюре». Так оправдал Жан Мари Вианней слова апостола Павла: И

слово мое и проповедь моя не в убедителных словах человеческой

мудрости, но в явлении духа и силы (1 Кор. 2, 4). Поставим же и

мы задачей жизни своей стяжать дух Христов и силу Его. Для этого

нужно следовать всем заповедям Его, усердно и неустанно молиться

и поститься и всей душой прилежать к чтению Библии. Тогда

отверзутся уста наши спасительная проповедь, вода живая слова

Божия польется неистощимым потоком из уст наших. Благодать

Святого Духа да поспешествует вам в святом деле!

2 июля 1948г.

NB. Еще усердно прошу всех пастырей моих часто прочитывать

«Известие учительное».

Всем священникам Симферопольской и Крымской епархии

Тяжело скорблю о том, что скоро нерадивые священники совсем

отучат народ от совершения величайщего Таинства крещения. После

запрещения в священнослужении священника Николая Мищука за

крещение окроплением или поливанием воды на голову одетого

крещаемого я поручил всем благочин проверить, как крестят

подведомственные им священники, и получил ответы, что все

крестят трехкратным погружением. Однако, к великому огорчению

моему, я случайно узнал о двух священниках, что они крестят

поливанием или оплескиванием, а один даже Таинство миропомазания

умудряется совершать на одетом больном. Один из этих священников

уже уволен за штат, а другой будет запрещен. Узнал также, что

повсюду в Крыму принято исповедовать людей, накрывая их

епитрахилью. Этого нельзя делать, ибо покрывать епитрахилью

положено только при произнесении разрешительной молитвы. На

всенощной большинство священников открывают Царские врата при

пении «Ныне отпущаеши…» Это совершенно неправильно. Отрывать

врата надо при окончании молитвы «Отче наш», перед пением

Богородице Дево, радуйся». Насильно причащать маленьких детей,

буйно сопротивляющихся, никак не следует.

28 июня 1950 г.

Всем священникам Симферопольской и Крымской епархии

Прошу вас, отцы всечестные, поминать на отпустах Литургии,

вечерни и утрени святых мучеников Инну, Пинну и Римму, ибо их

надо считать крымскими святыми. Это очень древние мученики (не

мученицы, как многие их неправильно считают), по-видимому готы,

а может быть, тавро-скифы, жившие где-то между Алуштой и

Балаклавой. Они приняли мученическую кончину за Христа где-то в

устьях Дуная. Через семь лет мученики явились во сне епископу и

повелели перенести мощи их в селение Алике (нынешняя Алушта) и

там похоронить их. Место, где почивают мощи мучеников,

неизвестно.

30 октября 1950г.

Всем священникам Симферопольской и Крымской епархии

Да будет тверда ваша ревность о правде Божией, о Канонах и

постановлениях Церкви. До сведения моего дошло, что

восприемниками при крещении младенцев часто бывают люди, не

знающие никаких молитв и даже не умеющие сотворить крестного

знамения; женщины, имеющие некрещеных детей, и люди, не знающие

даже, были ли они крещены. Крещение младенцев совершается в

Православной Церкви по вере их родителей и восприемников, на

обязанности которых лежит обучение детей Закону Божьему,

молитвам и благочестию. Этого, конечно, не могут исполнить

восприемники, сами не знающие даже простейших молитв, не умеющие

креститься и во время Таинства крещения смеющиеся над

произносимыми священниками заклинаниями сатаны. Таким образом,

роль восприемников при крещении становится пустой формальностью.

Крестить младенцев с такими восприемниками я строго запрещаю.

Восприемниками могут быть только подлинные христиане, знающие

Закон Божий и молитвы. Если окажется невозможным найти таких

восприемников, то крещение младенцев должно быть отложено до

того времени, когда это станет возможным, или даже придется нам

возвратиться к временам апостольским и древнехристианским, когда

люди крестились только в сознательном возрасте и не нуждались в

восприемниках. Напоминаю также о моем давнем строгом запрещении

крестить обливанием, а обязательно троекратным погружением. Не

подчиняющиеся этому требованию священники будут мною запрещаться

в священнослужении на полгода.

6 июня 1952г.

Всем священникам Симферопольской и Крымской епархии

С великим горем узнал я, что огромное большинство священников

Симферопольской епархии и до сих пор крестят обливанием или

окроплением, часто даже не раздевая крещаемых. Нашелся даже

протоиерей, ныне уволенный, который ограничивался тем, что

просил крещаемых опустить кисти рук в воду. Другие священники

вместо троекратного погружения всего тела в воду поливают

немного воды на голову одетого крещаемого. В Римско-католической

церкви крещение совершается не погружением, а троекратным

обливанием, но, конечно, не одетого человека, и в нашем

обличительном богословии мы осуждаем их это, а сами поступаем

несравнен но хуже. Величайшее Таинство Kpeшения чрезвычайно

уничижается поступающими так священниками дерзающими до

крайности сокращать чинопоследование крещения совершающими его в

одной епитрахили, а не в полном облачении. Этим они показывают,

что они не верят в спасительность великого Таинства и смотрят на

него как на пустой обряд. Крестят в холодной воде и тем вызывают

справедливый протест крещаемых и их родителей. Народ уже так

привык к кpeшению младенцев и одетых чуть ли не в шубы

подростков и взрослых окроплением, что от верующих и с

благоговением относящихся к Taинству священников требуют

кpeшения окроплением, отказываясь от крещения троекратным

погружением, и многие священники удовлетворяют их требования.

Тогда как, конечно, надо самым решительным образом настаивать на

погружении и упорно отказывающихся оставлять некрещеными.

5 февраля 1953г.

Всем священникам Симферопольской епархии архиепископа Луки

увещание

До моего сведения дошло, что в некоторых церквах епархии второй

священник или даже сам настоятель возглавляет тарелочный сбор в

священном облачении. Нахожу это весьма неприличным, ибо

тарелочный сбор — дело церковной двадцатки, а не священников.

Для молящихся, конечно, совершенно понятна цель участия

священника в тарелочном сборе, и многие с осуждением

воспринимают его как желание привлечь побольше пожертвований, и

это особенно понятно, если на третьей тарелке поставлено

объявление: «в пользу причта». Не только прошу оставить этот

дурной обычай, но и прямо запрещаю участие священников в

тарелочном сборе.

12 марта 1953 г.

Всем священникам Симферопольской епархии

До моего сведения дошло, что в епархии установился странный и

нелепый обычай ходить по домам верующих с великопостной молитвой

на пятой, шестой седмицах поста. Это совершенно недопустимо, ибо

по содержанию своему великопостная молитва предназначена к

самому началу поста. Она подготавливает верующих к должному

поведению во время поста и служит напутствием и благословением

на трудный путь поста. Это значение молитвы совершенно теряется,

если молитва читается в конце поста, и хождение по домам с этой

молитвой в глазах верующих получает только характер собирания

подаяний. Строго запрещаю чтение молитвы на пятой и шестой

седмицах и требую чтения ее не позже первой седмицы.

25 марта 1953г.

Всем священникам Симферопольской и Крымской епархии

1) Запрещаю совершать литию в праздничные дни на просфорах. Как

мне известно, это делается часто, и я объясняю это нерадивостью

священника. Священник, опустивший литию вследствие отсутствия

хлебцев для благословения, должен за такое уничижение праздника

сделать 12 земных поклонов с покаянной молитвой.

2) Царские врата на литии открываются только при архиерейском

богослужении, если же литию служит священник, то он и диакон

должны выходить и входить боковыми вратами.

3) Неоднократно мне становилось известным, что некоторые

священники во время проскомидии посылают невынутые или чуть

заметно вынутые просфоры для вторичной их продажи. Такой

поступок считаю позорным и предупреждаю, что виновных во

вторичной продаже просфор буду наказывать запрещением в

богослужении. Если просфор не хватает, то частицы нужно вынуть

из других принесенных просфор. Совершенно недопустимым считаю

также весьма укоренившийся обычай при крещении многих детей

требовать от каждого восприемника принесения трех свечей, из

которых только три свечи зажигаются на купели, а остальные потом

продаются священником в свою пользу в свечной ящик.

4) Уже четыре священника наказаны мною за крещение подростков и

взрослых обливанием. В четвертый раз строго запре щаю это грубое

нарушение Таинства крещения и предупреждаю, виновных в нем буду

запрещать в священнослужении. Крещение взрослых должно

совершаться только в городских соборах, а для подростков в

каждой Церкви должны быть заведены деревянные кадки для

погружения.

5) Мне известно, что многие священники допускают значительные

сокращения при совершении молебнов, панихид, а особенно Таинства

крещения. Виновных в этом буду перево дить в худшие приходы.

12 ноября 1953г.

Всем священникам и диаконам;Крымской епархии архиепископа

Луки увещание

До сведения моего неоднократно доходило, что многие священники

епархии совершенно недопустимо сокращают чинопоследование

богослужении, Таинств и обрядов. К глубокому моему огорчению

вижу, что этот весьма греховный обычай укоренился, и дело дошло

до того, что немногие особо благо честивые священники,

совершающие службу по уставу, подвергаются обвинениям со стороны

некоторых дерзких членов своей паствы в том, что они неправильно

служат и ввоят небывалые новшества, ибо ни один из их

предшественников так нe служил. В поселке Судак дело дошло до

того, что некие деревенские люди, мнящие себя знатоками

церковного устава, требуют от меня увольнения примерного

исполнительного свяценника о. Николая Мишука, а ему самому

прислали гнуснейшее анонимное письмо, в котором грозят убить

его, если он сам не уйдет. Таким образом, благочестивые

священники подвергаются гонениниям и терпят большие неприятности

по вине гораздо менее благочестивых, тяготящихся уставной

службой. Думаю, что я согрешу пред Богом, если не приму

серьезных мер к обеспечению уставной службы, и потому с тяжелым

сердцем предупреждаю, что за такие тяжелые проступки, как замена

панихиды литией и служение молебнов по собственному выдуманному

чину вместо указанного Святейшим Патриархом в богослужебных

указаниях за 1953 год чинопоследования молебна и панихиды я буду

запрещать виновных в священнослужении на два месяца, а за

крещение обливанием на полгода.

Взываю, братия, к иерейской совести вашей и молюсь о том, чтобы

Господь Бог умножил ревность вашу о славе Его.

8 мая 1954 г.

Всем священникам Симферопольской и Крымской епархии

архиепископа Луки слезное увещание

Близится Рождественский пост, а после него и рождественских

Святок скоро начнется и Великий пост, время говения большинства

верующих. И овладела мною глубокая тоска и скорбь о том, что

среди вас, моих сослужителей Христу Богу, некоторые несчастные,

к которым относятся страшные слова пророка Иеремии: Проклят всяк

творяй дело Господне с небрежением (Иер.48,10), будут продолжать

ставший для них привычным смертный грех превращения великого

Таинства покаяния в пустую формальность, желая поскорее

отделаться от этого скучного для них дела. Но по праву ли я

называю этот грех смертным? Небрежное отношение к великому

Таинству исповеди не свидетельствует ли несомненно о их

пренебрежении к словам Господа нашего Иисуса Христа, обращенным

к Его апостолам, а через них и к нам, их преемникам: Пришлите

Дух Свят; имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите,

держатся (Ин. 20, 22-23). Страшную власть над душами

человеческими, почти равную власти Божественной, дал нам Христос

Бог. Не обязаны ли мы поэтому с трепетным вниманием и страхом

относитьнося к этой данной нам изумительной власти? Не должен ли

каждый духовник доподлино и точно узнать грехи кающегося? Ибо

как можно решить или вязать те грехи, которые не известны

духовнику? Как можно довольствоваться пустым бормотанием

исповедующегося: «Грешен, батюшка, грешен; во всем грешен». Не

подтвердит суд, Божий того пустого отпущения грехов, которое

даст нерадивый и смертно согрешающий священик. Убоимся же,

братия мои, такого страшного суда Божьего и проклятия,

возвещенного пророком Иеремией, над творящими дело Господне с

небрежением, и не будем жалеть труда и времени на благоговейное

исполненение Таинства покаяния. Будем помнить о том, что среди

тех ханжей, которых не мало между говеющими, есть не мало и

таких, которые с трепетом и глубоким волнением идут на исповедь,

ожидая от духовника исцеление их душевных ран. О, как благодарны

они священнику, с глубоким вниманием слушающему их, и с какой

глубокой обидой уходят от холодного и равнодушного священника-

ремесленника, один из которых, как мне известно, сказал плачущей

женщине: «Иди, иди! Надоели мне ваши грехи». Да помнят нерадивые

духовники, что и среди людей сознательно и глубоко верующих есть

такие, которые читали страшные слова пророка Иеремии: Проклят

всяк творяй дело Божие с небрежением (Иер. 48, 10). Убоимся же,

братия мои, смертного греха небрежения великим Таинством

покаяния, да заслужим великую мзду верных служителей Божиих.

24 ноября 1954 г.

Всем священикам и диаконам Крымской епархии.

Тревожное положение создалось у нас в связи со всевозрастающим

укоренением обычая так называемого «печатания» умерших.

Необходимы строгие меры к искоренению этого обычая, ибо

«печатание» грозит заменить собою весь чин погребения. Об обычае

«печатания» ничего неизвестно в северных и средних и восточных

частях России, и народ там не знает и самого слова

«запечытавание». Этот обычай существует только в Крыму и в

немногих Южных и Западных областях.

Ввиду изложенного, предписываю всем священикам и диаконам:

1) Забыть самые слова «печатание» и «запечатывание» и никогда не

употреблять ихв разговорах с верующими;

2) Неоднократно прочесть во всех церквах епархии настоящее мое

послание и в беседах со своими прихожанами убеждать их в

нелепости суеверия, будто «незапечатанные» покойники выходят из

могил и бродят по окружности;

3) Ни в коем случае не производить «печатания» могил, а всегда

совершать только полный чин погребения, как он изложен в

требнике;

4) Ввиду того, что за дальностью расстояния от церкви,

невозможностью найти средства передвижения или за отсутствием

священника, родственники умершего бывают иногда вынуждены

закапывать своих покойников без отпевания, считаю вполне

допустимым в таких случаях заочно отпевать покойника в церкви

или в доме, где он жил; однако при обязательном условии

удостоверения в том, что родственники умершего действительно не

имели возможности привезти тело умершего в церковь для отпевания

или пригласить священника для той же цели на его могилу;

5) Так как при заочном отпевании по необходимости опускается

лития пред погружением гроба в могилу, и не сыплется священником

крестообразно земля на гроб перед засыпанием могилы то считаю

допустимым, чтобы родственники умершего приносили в церковь

немного земли с могилы, а священник по окончании чина погребения

осенял напрестольным крестом землю с произнесением слов:

«Господня земля и исполнение ея, вселенная и вси живущий на

ней». Эту землю родственники умершего высыпают на могилу Бог да

поможет нам искоренить суеверный обычай «запечатывания» могил и

сохранить во всей полноте чин погребения умерших.

15 декабря 1954 г.

Всем священникам и диаконам Симферопольской и Крымской

епархии архиепископа Луки увещание о правильном и достойном

совершении величайшего и святейшего Таинства крещения

К глубокому огорчению моему, узнаю, что доныне, несмотря на

повторные указания мои, Таинство крещения совершается некоторыми

священниками через обливание, а многими другими, по лености и

нерадению, допускаются совершенно нетерпимые сокращения чина

крещения, изложенного в требнике. 50-е правило святых апостолов

грозит лишением сана епископу или пресвитеру за крещение не

троекратным погружением. Из истории Церкви знаем, что уже в

апостольское время крещение совершалось троекратным погружением

во имя Отца и Сына и Святого Духа. В Деяниях апостольских

читаем, что для крещения вельможи эфиопской царицы апостол

Филипп сошел вместе с ним в воду, что, конечно, было нужно для

погружения крещаемого в воду. О крещении троекратным погружением

в воду как совершенно обязательной форме крещения много писали

святые отцы Церкви: Кирилл Иерусалимский, Василий Великий, Иоанн

Златоустый, Симеон Новый Богослов, Дионисий. Крещение обливанием

Православная Восточная Церковь допускала лишь в самых

исключительных случаях, как, например, в тяжелой болезни

крещаемого, погружение которого невозможно, или над мучениками,

заключенными в темницу, где можно было иметь лишь очень немного

воды. В западных и юго-западных областях России насильственно

введенная уния с Католической церковью привела к тому, что там

укоренилось крещение обливанием; а во всех остальных областях

России все священники правильно крестят погружением. Западное

крещение обливанием, к сожалению, проникло и в Крымскую область,

и я должен в последний раз заявить, что считаю долгом,

завещанным мне от Бога, искоренить в моей епархии крещение

обливанием. По верной пословице «лиха беда начало» некоторые не

имеющие страха Божия священники, привыкнув крестить обливанием,

доходят до того, что даже обливание заменяют поливанием водою

или даже окроплением только головы стоящего в одежде крещаемого.

Так нечестиво «крещенных», конечно, надо перекрещивать, ибо

Таинство над ними не совершено. Леность и отсутствие страха

Божия многие и многие священники проявляют и в том, что опускают

всю крайне важную часть чина крещения, относящуюся к освящению

воды, и, не освящая ее, не творя троекратного знамения креста

воде, не освящая елея и не помазуя им воды, заменяют все эти

священодействия подливанием в купель большого количества воды от

водосвятного молебна. Поступающие так сами свидетельствуют об

отсутствии у них не только трепетного, но и всякого уважения к

величайшем Таинству крещения. Повинны в этом, хотя и в меньшей

мере, и те священники, которые во избежание труда освящения воды

оставляют на многие дни крещальную воду до следующего крещения.

Только в крайних случаях нездоровья или немощи священника

допустимо хранить крещальную в не более одного-двух дней. При

нынешнем падении религиозности и распространении безбожия

случается иногда, что некоторые восприемники приходят нетрезвыми

и требуют совершить крещение как можно скорее, или хотя и

трезвы, но не знают ни одной молитвы и даже не умеют осенить

себя крестным знамением. Таких нечестивцев, конечно, нельзя

допускать к участию в Таинстве. Весьма достоин подражания пример

священников, у которых на стене храма написан Символ веры и

важнейшие молитвы. Весьма согрешают священники, совершающие

Таинство крещения в одной епитрахили, а не в полном и притом

белом облачении или хотя ы без поручей. Поручи можно иметь

простые белые, легко высыхающие после смачивания в купели. Я

писал уже раньше, как надо поступать с водой после крещения и о

всякой освященной водой. Теперь повторяю, что у всякого храма

или вообще в ограде должен быть выкопан сухой колодец не менее

двух метров глубиной, прикрытый крышкой. Слитая в него

крещальная вода будет медленно всасываться в землю. Деревянные

кадки и бочки для крещения подростков и взрослых должны

содержаться в полной чистоте и ни для каких других надобностей

не употребляться. По этой причине крещение в домах может быть

допускаемо только в самых крайних случаях, ибо там свяценник

принужден крестить в каком попало сосуде, которые и впредь будут

употребляться для нечистых надобностей, и вода будет вылита куда

попало. Еще два слова о помазании елеем междорамия. Это

малопонятное слово толкуется различно. Я считаю правильным под

словом «междорамие» понимать пространство на спине между

лопатками. На священников, которые будут строго исполнять все

данные мной указания, призываю благословение Божие и благодать

Святого Духа. Женщина, никогда не получавшая молитвы в 40-й день

после родов, привела четверых детей до десятилетнего возраста

для прочтения над нею молитвы, положенной в 40-й день, и

воцерковления детей и была очень раздражена отказом священника

исполнить ее желание. Подобное бывало и раньше. Духовенство

просит моих указаний, как поступать в таких случаях. Разумеется,

не следует читать молитвы для родильницы в 40-й день, но

отказывать в воцерковлении детей нет основания. Над ними должны

быть прочитаны положенные молитвы и совершено воцерковление

установленным порядком, с той только разницей, что введенный в

алтарь мальчик сам творит земные поклоны пред престолом, а

девочка на амвоне перед Царскими вратами.

12 января 1955 г.

Настоятелям всех церквей и молитвенных домов Симферопольской

и Крымской епархии

В последнее время везде и всюду рассылаются неизвестными людьми

письма, обычно «доплатные», в которых содержится просьба

переписывать и рассылать повсюду содержащуюся в письме очень

безграмотную с церковной точки зрения молитву. Это предприятие

имеет очень давнее начало и неизвестно кем придумано.

Благословения церковной власти на него никогда не было, а

самочинные затеи в Церкви, конечно, недопустимы. Поэтому прошу

вас неоднократно разъяснять вашим прихожанам в проповедях все

вышеизложенное и от моего имени запрещать переписывание и

рассылку таких молитв.

7 марта 1955г.

Всем священникам и диаконам Симферопольской епархии

архиепископа Луки послание

От избытка сердца уста глаголют (Мф. 12,34).

О весьма трудном, о крайне важном, об одной из главнейших задач

нашего священнослужения — о проповеди слова Божия пишу вам,

братия и сослужители мои. Мы- преемники святых апостолов, а

главной задачей их была проповедь Евангелия Христова.

В своем 58-м правиле они написали:

«Епископ или пресвитер, не радящий о причте и о людех и не уча

щий их благочестию, да будет отлу чен. Аще же останется в своем

не дении и лености, да будет изв жен».

А, к горю нашему, есть среди нас немало повинных этому правилу

святых апостолов. Почему же повинны они? Не только по нерадению,

которого много у беспечных пастырей, которые главной своей

задачей ставят исполнение треб, пастырей о которых пишет святой

npoрок Иезекииль, что они слабых не укрепляли, и больной овцы не

врачевали пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали,

и потерянной не искали… (Иез. 34, 4). Знаю, что готов у многих

ответ на обвинение в беспечности нерадивости. Знаю, что многие

скажут: виновен ли я в том, что не получил от Бога дара

красноречия и не могу составлять проповеди, а сборников печатных

проповедей теперь почти невоможно найти? Не лукавь, нерадивый

иерей, ибо дело не в сборниках проповедей, а в сердце твоем.

Если бы ты главным делом жизни твоей поставил насыщение ума и

сердца твоего, поставил глубокое прилежание Священному Писанию,

то в великом избытке наполнилось бы сердце твое учением

Христовым. И от этого святого избытка сердца твоего возглаголали

бы уста твои. Не в красноречии дело, не в ораторском построении

речи, а только в избытке сердца. Не надо быть витией

многовещанным, не надо быть блестящим оратором, увлекающим

слушателей только изяществом и изысканностью своей речи. Надо

быть подобным тем смиренным и простым, не многоученым добрым

священникам, которые своей простотой, задушевной, полной любви и

благочестия проповедью пленяют сердца простых людей и целыми

пригоршнями бросают в них святые семена смирения, любви и

кротости, семена святейших и чистейших заповедей Христовых.

Такой проповеди не научаются по правилам гомилетики, а научает

их Сам Дух Святой, если пастырь не только помнит великие слова

апостола Павла: Разве не знаете, что вы храм Божий и Дух Божий

живет в вас? (1 Кор. 3, 16), но и всей своей благочестивой

жизнью достиг того, что Дух Святой живет в сердце его, в Своем

храме, и Сам проповедует смиренными устами его. Всем нам надо

быть, по слову того же великого Апостола, благоуханием Христовым

(2 Кор. 2, 15); надо, чтобы благоухание и свет Христов исходил

от нас, служителей Слова,- и тогда не нужны будут нам сборники

чужих проповедей; тогда не будет проповедь, читаемая по книге,

тусклым светом коптящего ночника. Тогда проповедь, которой

научит нас Дух Святой, не падет медью звенящей и кимвалом

бряцающим, которым подобны проповеди блестящих ораторов, не

удостоившихся стать храмами Духа Святого. Итак, надо прежде и

больше всего, чтобы проповедь наша изливалась от избытка сердца,

всецело возлюбившего Спасителя своего, Господа нашего Иисуса

Христа. Надо, чтобы от избытка сердца уста глаголали. А если не

проповедует священник или епископ, то значит, что не только нет

святого избытка в сердце его, но пусто оно, и не о чем ему

говорить и проповедовать. Не о чем проповедовать? Как не о чем?!

Ведь в Священном Писании Ветхого и Нового Завета бесчисленное

множество тем для проповедей, которые легко найти всякому

усердно и непрестанно читающему Святую Библию. А ведомо мне, что

есть и священники, очень мало знакомые со Священным Писанием.

Однажды спросил я у седовласого митрофорного протоиерея, сколько

раз прочел он Библию, и с изумлением услышал, что он ни разу не

прочел ее всю, а только читал отдельные места. Однако не могу не

учитывать того, что есть люди, которые действительно не могут

говорить публично, которых очень сильно смущает стоящая перед

ними толпа слушателей, которые вообще не владеют словом. Что

скажу о таких? Напомню им, что на обратной стороне их наперсного

креста написаны великие слова апостола Павла: Образ буди верным

словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою (1 Тим. 4, 12).

Если не дано тебе проповедовать словом, то неужели не обязан ты

быть немым проповедником, благоухать пред людьми всей своей

жизнью, всей своей личностью, Христовой любовью, духом

христианской любви и чистоты и глубокой веры своей? Вот если нет

в тебе и этого Христова благоухания, как нет дара слова, то

будешь ты в очах Божиих не пастырем, а наемником и дашь тяжкий

ответ на Страшном суде Христовом. Помните же это, братия и

сослужители мои. Помните о преподобном Серафиме Саровском,

который в течение каждой недели прочитывал весь Новый Завет;

помните и о некоей преподобной жене, которая каждый год четыре

раза прочитывала всю Святую Библию. Хоть и в малой мере

подражайте им, и тогда от избытка слова Божия в сердцах ваших

возглаголют уста ваши и благоухание Христово будет исходить от

вас. Аминь.

Прибавлю важное практическое замечание о том, что проповеди

которых священников бывают очень длинными, продолжаются чуть ли

не до часа и весьма страдают невыдержанностью основной темы и

нагромождением различных не связанных между собою мыслей и

поучений. Нельзя утомлять слушателей слишком длинной проповедью.

Великий богослов и проповедник Филарет, митрополит Московский,

обычно проповедовал около десяти минут. Его печатные проповеди

нередко довольно длинны в устной проповеди он умел ярко и сжато

изложить содержание серьезной и большой проповеди. И в наших

проповедях мы должны твердо держаться основной мысли проповеди и

не уподоблятся белке, прыгающей с дерева на дерево. Нельзя

неудержимо, хотя бы и благочестиво, болтать разные темы, не

связанные между собою. Проповедь должна быть тщательно обдумана

и заранее написана. Должны быть найдены тексты Священного

Писания, и npoпoведь должна быть только их разъяснением и

дополнением.

И еще одно замечание: большинство священников почему-то

проповедуют только на чтенное на Литургии Евангелие, а на

апостольские чтения, часто весьма важные и требующие

разъяснений, проповедуют лишь очень немногие и редко.

Проповедовать можно и должно не только на евангельские чтения

дня, но на любые главы и тексты священного Писания Нового и

Ветого Завета.

Июнъ 1955 г.

Всем настоятелям церквей Крымской епархии

Уже не в первый раз становится мне известным, что лишенные

страха Божия женщины ходят по селам и деревням Крыма и собирают

пожертвования якобы на ремонт церквей и присваивают себе щедро

подаваемые им деньги и продукты, не сдавая эти пожертвования в

церковные кассы. Это предупреждение предписывается вам дважды

прочесть с амвонa народу.

6 августа 1956 г.

С глубоким огорчением и скорбью узнаю, что некоторые священнники

при исповеди требуют от кающихся, чтобы каждый приносил

пятирублевую свечу, и после исповеди сдают в свечной ящик все

полученные свечи и получают стоимость их. А на нередкие вопросы

о том, куда поступают свечи, лгут, говоря, что сжигают их на

Престоле… За такой тяжелый грех, конечно, лишится

сребролюбивый священник благодатной помощи Духа Святого и во

всем великом деле священнослужения. Взываю к вашей совести,

братия и сослужители мои, и прошу довольствоваться приносимыми

за исповедь деньгами, а не требовать принесения пятирублевых

свечей. Если и уменьшатся при этом ваши доходы, то, конечно, эта

потеря будет с избытком возмещена благодатной Божьей помощью вам

за чистоту и бескорыстие ваше. Каждый день я молюсь о всех вас и

усердно прошу подкрепить мои молитвы вашим послушанием этому

скорбному воззванию моему, написанному кровью сердца моего.

1 февраля 1957 г.

Настоятелю Николаевского собора г. Белогорска протоиерею

Василию Никитину

Всем священникам Симферопольской епархии архиепископа Луки

увещание

По имеющимся в епархии сведениям в городе Белогорске проживает

некто Костюченко Михаил Иванович. Знаете ли Вы его? Посещает ли

он церковь? Если Вы его не знаете лично, подробно расспросите

верующих о нем. Постарайтесь с ним познакомиться, поговорить,

даже побывать у него. По имеющимся сведениям, он называет себя

православным, но хулит Церковь и священников, будто бы собирает

людей и проповедует им. Не совершает ли он самочинно треб? Все

полученные о Костюченко сведения сообщите Епархиальному

управлению в возможно близкий срок.

26 февраля 1959 г.

Указ № 66 по Управлению Крымской епархии

За присвоение себе архиерейского права — увольнение священника,

за проведение собрания без участия настоятеля церкви, за

закрытие на замок Свято-Николаевского собора г. Белогорска и

удержание ключей от него бывшего церковного старосту Марка

Софроновича Вишневского и Андрея Аркадьевича Галашкина запрещаю

в причащении Святых Тайн Христовых на пять лет каждого и

навсегда лишаю права быть избираемыми в церковный совет.

Олейникова Николая Ивановича, Бердник Семена Макаровича,

Менжилееву Марфу Пимовну и Грекову Прасковью Павловну запрещаю в

причащении Святых Таин Христовых на два года каждого лишаю права

быть избираемыми в состав церковного совета на два года каждого.

Настоящий указ мой должен быть оглашен с амвона в три

праздничных дня после Литургии навсегда сохраниться в архиве

Свято-Николаевского собора г. Белогорска.

16 ноября 1959.

Указ № 72 по Управлению Крымской епархии

В частичное изменение моего указа от 16 ноября 1959 года № 66 о

наложении наказания бывшего церковного старосту Свято-

Николаевского собора г. Белогорска Вишневского Марка Софроновича

и других с ним, в связи с принесенным ими раскаянием признанием

совершенных ими прегрешений, считаю возможным снизить им ранее

данное наказание и оставить в силе [следующее]:

Вишневского Марка Софроновича и Галашкина Андрея Аркадьевича

запрещаю в причащении Святых Тайн Христовых на три года каждого.

Олейникова Николая Ивановичa, Бердник Семена Макаровича,

Ленжилееву Марфу Пимовну и Грекову Прасковью Павловну запрещаю в

причащении Святых Таин Христовых на один год каждого.

10 декабря 1959 г.

Всем священникам Крымской епархии

Мне известно, что большинство наших священников, говоря о

Таинстве крещения, неправильно говорят «перекрестил», а о

Таинстве брака «перевенчал». Слово «перекрестить» имеет двоякое

значение: во-первых, осенить крестным знамением и, во-вторых,

снова совершить крещение над неправильно крещенным [например,

еретиками), поэтому слово «перекрестил» не должно потребляться о

Таинстве крещения, а следует говорить только «крестил».

То же самое и в отношении Таинства брака: нельзя говорить

«перевенчал», а только «венчал». Точность выражений, когда речь

идет о великих Таинствах, имеет, конечно, большое значение, и

священникам, погрешающим против нее, следует отвыкнуть от

неправильных выражений «перекрестил» и «перевенчал».

Всем священникам и настоятелям Крымской епархии

 

 

икона ангела хранителя